Верность долгу: О Маршале Советского Союза А. И. Егорове

31 марта 1913 года родилась девочка. Назвали ее Татьяной. Как только стала сидеть, сфотографировали. Широкое, открытое, совсем отцовское лицо, только нежнее и мягче. Такие же большие, егоровские глаза, смело и без тени удивления глядели на мир. «Дорогому дедушке, — написал на обороте счастливый отец. — Может, он теперь соберется приехать к нам, на меня посмотреть. Твоя Татуся». Так он и звал дочь, даже когда она стала взрослой.

И снова армейские будни. День за днем на плацу, в поле, в манеже. Командировки, смотры.

Товарищ по полку штабс-капитан князь Сумбатов через своего родственника известного русского театрального деятеля, актера и драматурга Александра Сумбатова-Южина добился для Егорова разрешения на вольное посещение Киевской консерватории, открытой в 1913 году. Несколько месяцев Егоров учился пению. Это волновало больше, чем очередное производство, теперь уже в штабс-капитаны, медали и утверждение ротным командиром.

Он принял 14-ю роту 17 июля 1914 года. Это было через два дня после того, как Австро-Венгрия объявила войну Сербии.

Началась первая мировая война. Она заставила штабс-капитана Егорова, как и многих других, задуматься над тем, что ускользало от внимания в мирные дни, увидеть и понять многое из того, что было трудно осознать и принять до этого.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

Бои и награды

С первого дня войны, повинуясь невидимому дирижеру, хор «патриотических» газет слаженно затянул шовинистические песни: надо забыть «внутренние распри», сомкнуться у престола, отдав в нужную минуту жизнь «за веру, царя и отечество». Война изображалась «священной войной исторической мести», «спасающей» славянство и русские земли от немецкого ига.

Хотя в первых сражениях Восточно-Прусской операции, начавшейся 4 августа, армии русского Северо-Западного фронта и разбили 8-ю германскую армию, оказав тем существенную помощь терпящей поражение Франции, стало ясно, что Россия к войне оказалась неподготовленной. К сентябрю русские армии, неся тяжелые потери, были вытеснены из пределов Восточной Пруссии. Победа обернулась катастрофой.

Одновременно с Восточно-Прусской операцией на Юго-Западном фронте 5 августа началась Галицийская битва. Здесь принял боевое крещение штабс-капитан Егоров.

«Под ложечкой сосало и волосы дыбом вставали, когда мы пошли в первый раз в атаку 13 августа 1914 года» [12], — вспоминал он потом. В этот день в бою под Буском его рота штурмом взяла укрепленную неприятелем деревню Виерцблони. В штыковой атаке удалось оттеснить две роты противника. В тыл отправлено около 60 пленных солдат и 2 офицера. Штабс-капитан за этот бой был удостоен Георгиевского оружия.

Егоров берег солдат. Он не любил, когда их называли героями, потому что понимал: самоотверженность, стойкость, бесстрашие солдат только тогда имеют смысл, если их моральной основой является сознательное подчинение личных интересов общим. Отсутствие таковых тяготило его, и он не раз повторял: «Героизм не в том, чтобы идти умирать» [13].

За отличия в боях в первый же год войны штабс-капитан Егоров был удостоен четырех боевых орденов. В 1916 году к этим наградам прибавятся еще две.

Но были еще и другие «награды».

Через две недели после начала военных действий (25 августа 1914 года) в бою у села Логивица Егоров был ранен ружейной пулей в нижнюю часть голени. Из госпиталя он выписался досрочно.

27 апреля 1915 года на позиции у села Заринис тяжело контужен взрывом снаряда, разорвавшегося вблизи от командного пункта. Отправлен в тыл. Врач констатировал ослабление сердечной деятельности с серьезными нарушениями дыхания и потребовал эвакуации. Штабс-капитан вернулся на передовую.

8 июля того же года контужен вновь. Это случилось в поле у поселка Рожаны. Враг обстреливал позиции из тяжелых орудий. Взрыв опрокинул Егорова в момент, когда он пробегал сравнительно небольшой открытый участок. Солдаты оттащили его в окоп. Трудно было открыть засыпанные землей глаза. После этого они долго слезились. Около месяца не проходило ощущение рези, жара и «песка» в правом глазу. Полковой врач настаивал на госпитализации: конъюнктивит на передовой лечить трудно. Егоров остался в строю.

20 июля его уже без сознания эвакуируют в тыл. Эта третья контузия удержала в госпитале более месяца. И тут же по возвращении, 25 августа, почти на том же самом месте, осколок тяжелого снаряда, разорвавшегося относительно далеко, зацепил колено правой ноги. Ходить можно было только с тростью. Хромал долго, эвакуироваться отказался.

Лишь на короткое время в приказном порядке Егорова откомандировали из действующей армии в тыл: 30 мая 1916 года последовало производство в капитаны, а в конце июня его назначили командиром 4-го батальона в 196-й пехотный запасной полк, стоявший в Твери.

Остались позади труднейшие бои весны и лета 1915 года, когда в результате прорыва австро-германских войск у Горлицы Юго-Западный фронт начал отступать, оставил Галицию. Много солдат погибло, прежде чем удалось стабилизировать положение.