Верность Отчизне

— Приказ командования выполнен, — говорил Чупиков, пожимая нам руки. — Порядок наведен. Летчики отлично дрались, и счет сбитых самолетов у всех вырос.

Асеев и я доложили командиру о том, как часть жила во время его отсутствия. Я доложил о боях, которые мы провели, вылетая по вызову.

— Да, слышали ваши голоса по радио. Вы нам не раз в нужную минуту оказывали помощь, — сказал командир. — Теперь мы все вместе должны обобщить боевой опыт и готовиться: главное начнется на Берлинском направлении.

Вот что в тот вечер после ужина рассказали нам товарищи.

Вылетев с нашего аэродрома близ Вартниц, они быстро приближались к цели. Скоро под плоскостями самолетов появилась узкая серая полоса: это и был аэродром.

В стороне, почти рядом с ним, шел танковый бой. На помощь нашим танкистам пришли «катюши». Сверху было видно, как они разметали танковую часть противника. Уцелевшие танки поползли назад.

Победа наземных войск воодушевила летчиков.

Командир качнул крыльями — это был условный знак: приказ группе немедленно идти на посадку. Группа незаметно приземлилась на бетонированной полосе.

Погода стояла скверная. По небу неслись рваные облака, по земле стелился туман. Иногда в «окнах» появлялось солнце. Оно пригревало землю, и испарения поднимались вверх. В воздухе висела густая дымка — сказывалась близость моря.

Сложны полеты в таких условиях, сложны взлеты по тревоге из «засады», но и посадку и взлет летчики отработали отлично. Ни одной аварии не было.

Наши товарищи по нескольку раз в день вылетали на поиск фашистских охотников. Вылетали «по-зрячему» — наносили удары по появившимся вражеским самолетам. И по вызову рации наведения с соседнего аэродрома на помощь «ИЛам». Спали по четыре-пять часов в сутки. Производили атаки по фашистским самолетам снизу, маскируясь фоном местности; наносили удары и сверху, выскакивая из облаков. Противник не мог разгадать, откуда внезапно появляются красноносые истребители. Немцы стали хитрить: старались использовать метеорологические условия, бить только «из-за угла», вылетали лишь во время захода солнца, когда его лучи слепили наших летчиков. Немецко-фашистские асы стали появляться и на больших высотах, но наши, ведя за ними охоту, поднимались еще выше.

— Тут мы часто действовали совместно с вами, когда вы прилетали по вызову. Ожесточенные завязывались бои, и мы всегда выходили победителями. За несколько дней наша группа с вашей помощью и помощью «ЯКов» нанесла противнику большой урон, — говорили наши боевые товарищи.

В тот вечер мы многое узнали о боевых делах группы, об отваге, мастерстве однополчан. Особенно запомнился рассказ Азарова.

Однажды он в паре со своим неизменным ведомым — Громовым вылетел из засады на охоту. У самой линии фронта Громов увидел, что навстречу на той же высоте, около 5000 метров — летит пара «фокке-вульфов». Очевидно, матерые воздушные волки самоуверенно направляются в наш тыл, на поиск советских самолетов.

Громов передает Азарову:

— Впереди пара «фоккеров». И сейчас же слышит команду:

— Атакуем!

Противник пытается занять в воздухе господствующее положение. Но «Лавочкины» упредили его. Бой разгорается.

В глазах у наших летчиков рябило от перегрузки — казалось, на плечи навалилась непомерная тяжесть.

Вот перекрестья прицела Азарова легли на серый самолет.

«Фокке-вульф» зависает на несколько секунд, как бы приостанавливается в верхней точке при вертикальном полете. Азаров пользуется недостатками конструкции немецкого самолета и качествами нашего (мощность нашего мотора позволяла делать лучшую вертикаль) и со второй очереди зажигает машину ведомого. На «фоккере» вспыхнуло голубоватое пламя. Клубы дыма поползли вверх. Фашистский летчик прыгнул с парашютом, но парашют, как выяснилось потом, не раскрылся. Ведущему вражеской пары удалось открыть огонь по самолету Громова, прикрывающего атаку Азарова.

Азаров делает быстрый маневр и мчится на выручку боевого друга. Самолет противника резко разворачивается и, набирая скорость, улетает.

Громов доложил ведущему, что все в порядке, и они полетели вслед за «фоккером». Настигли его над расположением врага.

— Сбить фашиста! — приказывает Громову Азаров. — Атакуй! Прикрываю!

Громов производит молниеносную атаку — пикирует. Фашисту удается ускользнуть, и он снова пытается подняться выше наших летчиков.

Азаров летит ему наперерез, а Громов делает еще один заход и снова атакует. Одна, другая очередь, и вражеский истребитель резко кренится на крыло. Он теряет управляемость и падает.

В «засаде» отважную боевую пару, как всегда, шумно и радостно встречали товарищи. Азаров быстро выскочил из кабины, а Громов вылезал очень медленно, держась рукой за щеку. Его лицо было залито кровью. Друзья бросились к нему. Всех опередил врач.

— Не волнуйтесь, просто царапнуло щеку осколком. Пустяки! — говорил Громов.

Оказалось, он был уже ранен, когда докладывал ведущему, что у него все в порядке: в лицо попал осколок от приборной доски, разбитой пулеметной очередью. Несмотря на острую боль, он атаковал и сбил врага.