Верность памяти

— Вы учились в Беле? — расспрашивал молодой человек с зеленым шарфом, небрежно покуривая.

Она отвечала коротко, но по существу и при этом не переставала улыбаться, как наказывал ей Мего. Так они разыгрывали комедию до тех пор, пока парень с зеленым шарфом не перешел к делу:

— Нужно помочь кое — кому еще сегодня добраться до усадьбы лесничего. Их будет трое. Мне там показываться нельзя, поэтому пойдете одна.

— Когда и откуда они приедут? — озабоченно спросила Мария и поймала себя на мысли, что невольно подражает Милану.

— Поездом четырнадцать ноль шесть из Братиславы.

— Когда они сойдут с поезда, пусть идут прямо к автобусу пана Яношки и пусть приготовят три кроны мелочью, чтобы он не ворчал. Я сяду в автобус после них.

— Вы особенно не оглядывайтесь: они знают, что нужно делать.

— Можете на меня положиться.

— Если бы мы не верили вам, меня бы здесь не было, товарищ, — ответил ей молодой человек с зеленым шарфом, быстро простился и соскочил на насыпь с уже тормозившего поезда.

Лесничего Мария знала плохо. Знала только его дочь, которая училась в том же педагогическом училище, что и Мария, но двумя курсами ниже. Однако встретил ее лесничий так, будто они вчера расстались. Потом он вышел вместе с ней на улицу и сделал руками жест, имитирующий отчаяние. От дерева мгновенно отделились те трое, что шли за ней следом. Лесничий попросил ее пройти в дом, а сам шагнул навстречу приезжим…

Ужинала она с лесничим и его женой. Это была прекрасная пара: он — рослый, статный, она — ладно сбитая, пышущая здоровьем.

— Так не хочется уходить от вас, но уже пора… — вздохнула Мария.

— А вы останьтесь, переночуйте, — предложила ей гостеприимная хозяйка.

— Не могу, мама будет браниться, — смущенно сказала Мария. — И так соседи болтают обо мне бог весть что: мол, хороша учительница, ни сама не учится, ни других не учит, а только слоняется без дела…

— Да это же здорово, что о вас такое говорят. Вот если бы ходили слухи, будто вы занимаетесь чем — то серьезным, тогда пиши пропало… А уходить вам сейчас действительно нельзя. Во — первых, до комендантского часа вы все равно добраться до дома не успеете, а во — вторых, вас хочет видеть командир.

— Кто он?

— Если захочет, он вам представится. Если же нет, то расспрашивать бесполезно… Он должен прийти за этими людьми…

* * *

Представиться командир не захотел. Он вообще говорил мало, поскольку с трудом соединял словацкие слова в лаконичные фразы, а больше расспрашивал. Причем вопросы свои ему приходилось повторять неоднократно, ведь никакой практики в русском языке у нее не было.

Командир смотрел на Марию ясными голубыми глазами, и она вдруг поняла, что, хотя он такой заросший, лицо у него совсем молодое. Она думала, что прежде всего он спросит, кто она такая, откуда родом, но оказалось, командир ее знает довольно хорошо.

— Ты нам очень помогла, Мария, — произнес он медленно, почти по слогам, чтобы она поняла его. — Я рад, что ты такая.

— Я самая обыкновенная. Вот у вас женщины сражаются наравне с мужчинами…

— У вас тоже… Знаешь, сражаться можно по — разному: с автоматом в руках, в тылу врага или так, как ты. Ты сражаешься, помогая нам.

— Моя помощь совсем незначительна.

— Ты не права. Взять хотя бы вот этих троих. Не будь тебя, фашисты их расстреляли бы или отправили в концлагерь.

— Я сделала не так уж много.

— Ну что ты! Ты нас очень выручила. Юрай не мог рисковать…

— Юрай? — простодушно удивилась она.

— Ну тот парень, который сегодня утром ехал с тобой на мотовозе.

— Я буду делать все что угодно, если это нужно для борьбы.

— То, что ты делаешь, Мария, нужно для борьбы. Вот ты раздобыла для нас денег. А мы на эти деньги купили билеты для этих троих, которых ты привезла сюда, и крупу, из которой завтра там, наверху, сварим кашу. И все это на твои деньги, понимаешь?

— Но я хотела бы бороться иначе.

— Ты смелая девушка, Мария, и за это мы очень ценим тебя. Мы придумаем тебе новое имя, которое будет известно только тебе и нам. Его сообщит тебе товарищ Мего. И отныне ты должна верить только тому, кто назовет тебя этим именем. Дополнительный пароль — цвет моих глаз, — засмеялся командир.

Она посмотрела на него изучающим взглядом, стараясь запечатлеть в памяти этот удивительный пароль, и почувствовала необыкновенную уверенность в своих силах.

* * *

Лесничий проводил командира и Марию в дровяной сарай, где их ждали те трое, которых она привела. Им уже выдали оружие. Хозяйка, закутанная в шерстяной платок, отправилась наблюдать за дорогой. И вскоре в сарай ввалились двое мужчин в живописном одеянии, которые все это время дежурили возле дома.

— Прощай, Мария, — сказал командир и протянул ей руку. — Надеюсь, когда — нибудь встретимся в Москве. Может, через год, может, через десять лет, но обязательно встретимся… Я верю в это…

— Что это ты выдумал?! — пробасил вдруг лесничий, обращаясь к младшему из троих, которых привела Мария.

— Смотри — ка! — изумился старший. — Когда же ты ее прикрепил, Вендел? Я и не заметил…

На шапке у младшего сверкала серебром звездочка, похожая на те, которыми украшают рождественские елки.