Верность в Тени

- Я, блядь, не жульничал. Ты дала мне пять разных возможностей. - Я продолжаю сжимать ее шею, запоминая ее нежную кожу. Я ослабляю хватку и сдерживаю проклятие, глядя, как трепещут ее ресницы. - Если я буду продолжать относиться к тебе мягко, ты никогда не научишься.

Она грациозно вскакивает, когда я даю ей пространство. - Я уже научусь метать ножи?

Ухмылка вырывается на свободу без моего разрешения. Я вытираю рот рукой, чтобы скрыть это.

- Посмотрим.

Я представляю, как становлюсь на колени у ее ног, перекидываю ее ногу через плечо и пристегиваю к ее ноге набедренную кобуру, пока я ласкаю ее киску. Черт, от этой фантазии у меня голова идет кругом от желания. Она выглядела бы чертовски сексуально, вооруженная ножом на бедре.

- Сколько у тебя ножей? - Ее вопрос вырывает меня из моих мыслей. – Ты даешь им имена?

Я усмехаюсь. - Нет.

- Есть ли какое-нибудь правило, запрещающее это? Имена обладают силой.

Она поворачивается ко мне спиной, как насмешка над монстром, так и странное утешение от того, что она доверяет мне достаточно, чтобы показать мне свою уязвимость. Мой взгляд опускается к ее обнаженным бедрам под подолом моей рубашки.

- Я думаю, что если бы у меня был нож, я бы назвал его...Стиви Макстабби.

- Это нелепое имя. - Я взмахиваю рукой в воздухе. - И я не называю свое оружие.

- В самом деле? Я назвала складной нож, который ты мне дал, Крошечным.

Я дергаю головой и корчу гримасу. - Нет.

Чтобы преподать ей урок за то, что она подставила мне спину, я снова двигаюсь, на этот раз прижимая ее животом к коврику, широко расставляя ноги, чтобы она не могла воспользоваться рычагом, чтобы убежать. Она издает тихий стон и падает на коврик после минуты борьбы.

- Жульник, - насмехается она.

- Умелый и внимательный, - возражаю я ей на ухо.

Ее тело содрогается под моим. В ее дыхании что-то изменилось. Когда он становится толще, она прижимается своей задницей к моему члену. Я сжимаю ее запястья, вытягивая их выше над ее головой.

- Исла, - предупреждаю я.

- Почему ты отрицаешь то, чего хочешь? Что мы оба делаем? Я чувствую, что ты возбужден.

Она снова покачивает своей задницей. Это чертовски мучительно, заставляя меня хотеть отпустить и прижаться к ней. Вместо этого я отстраняюсь и иду в другой конец спортзала, чтобы выбросить ее сладкий запах из головы. Шуршание коврика подсказывает мне, что она поднимается на ноги.

- Я пытаюсь понять, - говорит Исла. - Если ты просто хотел трахнуть меня, я думаю, ты из тех парней, которые делают это и бросают, пока постель не остыли. Но ты отстраняешься каждый раз, когда целуешь меня, так что мне здесь чего-то не хватает. Так вот почему ты всегда вел себя так, будто ненавидишь меня?

Я разворачиваюсь так быстро, что комната расплывается. Мой контроль быстро ослабевает, пока единственная нить, удерживающая меня, не обрывается. Мои ноги сокращают расстояние между нами без моего разрешения, и я поддерживаю ее, пока она не прижата к зеркалам на стене. Дикий звук вырывается из моего горла, когда я прижимаюсь грудью к ее телу и ловким движением подношу нож к ее горлу.

Мой клинок, прижатый к ее коже, должен был бы напугать ее, но снова все, что он делает, - это зажигает ее глаза. Я намеревался напугать ее, проведя ножом по ее коже. Ее глаза только ярче блестят от возбуждения. Я не могу оторвать от нее внимания, сердце бешено колотится, когда она

поднимает подбородок, чтобы дать мне лучший доступ.

Почему ее так тянет к моему монстру?

Этого не может быть. Она для меня опасный наркотик, потому что я так долго сопротивлялся соблазну. Если я поддамся этому желанию, я буду сломлен, готовый разрушить мир до основания ради нее — это та власть, которую я никогда не позволял кому-то другому властвовать надо мной. Даже мои братья.

- Я не ненавижу тебя, Айла, - выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, отслеживая точку ее пульса. - Ты - навязчивая идея, от которой я, блядь, не могу избавиться.

Ее голубые глаза расширяются от признания, губы приоткрываются. Мой взгляд падает на них, и с еще одним грубым звуком я прижимаюсь своим ртом к ее, беря то, что я всегда хотел. Я больше не могу сдерживаться. Одного вкуса никогда не будет достаточно. Я поддаюсь зову ее Сирены, и я ничего не могу сделать, чтобы отрицать то, как она заставляет меня жаждать.

Она без колебаний открывается для меня, проводит своим языком по моему и выгибается навстречу со сдавленным вздохом. Я проглатываю каждый издаваемый ею жалобный звук, и она яростно целует меня в ответ. Блядь, блядь, блядь. Она - совершенство, в котором я хочу утонуть.

- Ты всегда у меня в голове. Это единственное, что я ненавижу, - говорю я ей в губы, едва оставляя пространство между нами. Любое время, не потраченное на разговоры, тратится на обмен легкими поцелуями, которые заставляют ее дрожать в моих объятиях. - Моя одержимость тобой уходит так чертовски далеко в прошлое, принцесса.

- Фотографии, о которых упоминал Колтон? - она бормочет. - Все в порядке. Мне вроде как нравится мысль о том, что ты наблюдаешь за мной. Мне тоже всегда было любопытно насчет тебя.