Верную ноту взять

Жить с одиночеством в ладу —

Хороший тон для стильных женщин.

Чтоб сохранять баланс на льду,

Им отвлекаться нужно меньше…

Чуть зазеваешься – удар!

И поделом – не будь вороной.

Пусть он хорош, еще не стар,

Но ты дыши, подруга, ровно.

Да, он блестит, как медный таз

И излучает феромоны,

А цепкий взгляд звериных глаз

Твои сканирует объемы…

Сестра, не верь ему, не верь —

Он сам себе, увы, не верит.

Так рвется в запертую дверь! —

И тут же воет из-за двери…

Пусти его, но только в сны,

Он там поселится надолго…

Возможно, даже до весны.

…А ты чего ждала от волка?

2013 г.

Птичья песенка со слезой

На дворе трава,

Дрова на траве.

Шла кукушка ночью в гости к сове,

Чтоб поведать о несчастьях своих,

Поделить одну беду на двоих.

А сова (она мудра!) – все поймет,

Карты кинет, в чем там дело – смекнет.

И рассудит, и чайком угостит.

Все вернет: покой и сон-аппетит.

Есть недаром у совы голова!

Что за умница подружка-сова!

Ей последний хлыщ – и тот не соврет!

…Потому она одна и живет.

На дворе трава,

Дрова на траве.

Шла кукушка ночью в гости к сове.

Заглянула по пути к соловью.

Кто ж осудит в этом птичку мою?

И забыла свои беды она,

Ни подруга, ни сестра, ни жена.

Вы не слышали, как плачет сова?

– С моего двора украли дрова.

На моем дворе пожухла трава.

Может, все же, я была не права?

…Правда, глупые у песни слова?

1984 г.

Птичья песенка со слезой – 2

И по-птичьи голову наклоняю,

И зерно клюю, и гнездо свиваю…

Мне бы только чуточку хотя б влюбиться,

Я бы и запела тогда, словно птица.

А пока чирикаю вполчирика,

Корм ищу птенцам: поди, поищи-ка!

А пока свищу себе вполприсвиста,

Если в доме чисто и в мыслях чисто.

Мне самой неясно, что я за птица…

Только бы не в пингвина опять влюбиться!

Он, пингвин, хоть птица, да мне не пара:

Нет в нем божьей искры, святого дара.

У него и крылья-то – так, для вида,

А мне опингвинеть – до слез обидно.

Я и подпрыгиваю, и воздух руками взбиваю,

Но не летаю. Пока не летаю.

Хоть по-птичьи голову наклоняю,

Иногда вполголоса напеваю…

Мне бы от земли душой оторваться,

Я бы перестала тогда бояться

И любви, и творчества, и полета.

И не так тяжела была б работа…

Вот тогда могла б я собой гордиться.

Вот тогда и запела бы, словно птица!

2004 г.

Замедляя шаг

Я начинаю новый круг

Я начинаю новый круг…

Но так же дорог старый друг

И так же тяжек груз потерь.

За ними не закрыть мне дверь.

Я начинаю новый день…

Но за плечом – былого тень.

И эта тень мне дорога.

Неважно, друга иль врага

Скрывает пыльный полумрак:

И старый друг, и старый враг

Стареют так же, как и я.

Они теперь – моя семья.

Моя семья, мой ближний круг —

И старый враг, и старый друг.

…Гармония!

2003 г.

Иван Понырев. Жертва луны

Это безумие – снова из дома

В ночь – по велению белой луны.

В сад неодетый дорогой знакомой —

Пить неразбавленный воздух весны.

Око небес наливается медом,

Золотом брызжет в пустые глаза.

В лунном потопе – ни Ноя, ни брода.

Душно и страшно, как будто гроза

Зреет в мозгу. Раскаленные спицы

В память вонзает рука палача.

Ни умереть, ни уснуть, ни напиться,

Слепо бродить под луной, бормоча,

Словно безумный. Но ближе к рассвету

В тьме беспокойной надежда блеснет.

Ведьма в одежде из лунного света

В лоб поцелует – и память уснет.

…Тусклый рассвет. Точка в месте укола

Еле заметна. Но вена болит.

Птахи невзрачной нехитрое соло

Солнечный день горожанам сулит.

Лунный дракон где-то в тайной пещере

Ровно на год замирает опять.

Бедный больной, в тихом счастье ощерясь,

Больше не хочет по саду гулять.

1998 г.

Осень

Собираются стихи

к югу —

стаей.

Дым от нашего костра

В небе

тает.

Вышли на берег,

к воде,

к солнцу

Лоси.

Репетиция конца —

осень.

1994 г.

Трубач на ратуше

Над ратушей небо серое.

Булыжники моет дождиком.

Прохожий застыл под зонтиком:

Грозят ему тучи серые.

А мальчик-трубач на ратуше,

Поднявшись наверх по лесенке,

Выводит губами песенку

Один на высокой ратуше.

Над улочками притихшими

Летит молодая песенка.

И тянется в небо лесенка,

А улочки спят притихшие.

Под старыми крышами красными

Вихрастые спят воители.

Герои-освободители

Взрослеют под крышами красными.

2020 г.

Я не прощаюсь «навсегда»

Я не прощаюсь «навсегда»:

Не принимаю слово это.

Оно – как черная вода

Весной. Или удар кастета.

Оно – как камень гробовой.

К тому ж – трагично нарочито.

Возможно, встречусь я с тобой,

Возможно, нет, но дверь открыта.

Судьбы неясный силуэт

На перекрестке чуть мерцает.

Мое «не знаю» или «нет»,

Поверь, конца не означает.

…Не говори мне «навсегда».

И «никогда» не говори мне.

Пусть жизнь, как талая вода,

Уйдет в песок. Но станет ливнем

И над тобой прольется вновь

Уже в ином тысячелетье.

И вспомнишь ты, рожденный вновь,

Что я жила на этом свете.

1997 г.

На пути к простоте

На пути к простоте мы, бывало,

встречали закаты,

Что призывно рыжели, кивая башкою

лохматой.

И капель лопотала о чем-то по-детски

невнятно,

Может, благословляла, а, может,

звала нас обратно.

Старый тополь привычно скучал

у замшелой калитки,

А в кладовке знакомый паук перепутывал

нитки.

Нас влекло в глубину зазеркалья,

в рассветы и выси,