Надо быть остро заточенным на ее поиск, иметь обостренный нюх. Добывать ее трудом души, не зная страха и усталости. Рыть, копать, долбить – как олень долбит мерзлую землю в тундре, стирая копыта в кровь, чтобы добыть живительный корешок. Не факт, что нароешь. В этом месте и в это время. Но усилия не пропадают даром. И вот в один скучный, беспросветный день Жизнь обнаруживает себя прямо за ближайшим углом. Она мелькнет, осветив, наполнив тебя вдохновением, энтузиазмом, экстатическим восторгом, звенящим током – и все обретет смысл на какое-то время. Я всегда желала себе страстного существования, пламенного горения, высокого напряжения, горних высей. Я искала этого состояния-праздника, но не знала, как его достигнуть. Мне казалось – через творчество, в творчестве, в созидании, в любви… в работе. Но обнаружилось мешающее препятствие. Необходимость делать усилие и стремление уклониться от него. Когда в самой сердцевине твоего существа возникает пленительный соблазн – все бросить. Отпустить вожжи и побрести в другую степь. Перечеркнуть все предыдущие усилия. Освободиться.
«Ты никогда ничего не добьешься, – сказала мне как-то моя матушка. – Так же, как и твой отец». Он всегда соскакивал с подножки на полном ходу, говорила мама, так и не доехав до станции назначения. Написал отличную диссертацию, работал как ненормальный, а когда она была почти готова, закинул ее в стол и забыл. Словом, похерил свою жизнь, а человек был сильный, одаренный. Мамины слова больно ужалили своей возможной правдой.
Вспомнилась еще одна поразившая меня история. Про мужика, который копил деньги на кларнет. Кларнет – мечта жизни – был дорогой, так что копить пришлось долго, во многом себе отказывая. И вот – сбылось! Кларнет куплен, мужик вне себя от счастья, закатывается большой пир! На третий день кларнет пропивается. Мужик вне себя от горя, плачет. Плачет и пьет, пьет и плачет. Представляю тот ужас, который творился у него в душе. Не знаю, станет ли он снова копить на кларнет или будет доживать уже без кларнета, без мечты. Иногда кажется, что человек живет себе во вред. Что заставляет совершать поступки, зная, что это причинит непоправимый вред, изломает собственную жизнь?