Вернуть Боярство 10 (СИ)

— Усиление! На один ранг!

— Я мог бы явиться лично и прикончить их всех, — предложил мой должник. — Одна твоя просьба — и я смету их всех. И всех, кто находится в округе…

И действительно сметет — вот только это будет равносильно пальбе по воробьям из пушек. Призыв Маргатона способен изменить исход сражения, в котором сойдутся Маги Заклятий со свитами и поддержками полноценных армий, он может решить исход всей предстоящей кампании — и тратить его на эту мелочь глупо. А он, скотина, и рад бы задешево отделаться, что бы потом не рисковать шкурой там, где её ему реально могут подпалить…

Но тянуть и пререкаться мой должник не стал. Да, пусть подобная трата этого ресурса тоже едва ли могла считаться разумной — на одних паразитных потерях энергии долга уйдет едва ли не больше, чем будет того усиления, но это лишь процентов десять от общей массы. И в данном случае — более чем достаточно…

Моя резко вспыхнувшая мощью аура пришлась как нельзя кстати — хлыст, сотканный из десятка различных заклятий и несущий в себе куда большую угрозу, чем её первый удар, был нацелен на атаку не по физическому телу, а по ауре. Доспех подобную атаку выдержал с честью, прикрыв меня и на этом уровне — лишь чуть дернулся уголок глаза от боли — но вот ответное моё заклятие вынудило уйти противницу в глухую оборону.

Синие, желтые и оранжевые молнии, окаймленные по краям фиолетовыми, ударили с ночных небес вниз, прямо по демонице — и на этот раз то была атака не Аристарха — Старшего Магистра, а Пепла — Архимага. Сейчас моя рациональность и весь мой опыт нынешней жизни словно бы потеснились, посторонились, уступая место тому, древнему воину-волшебнику — и пусть и там, и там был я, но разница была весьма велика. Сейчас я не пользовался опытом себя-прошлого — на короткое время я именно стал прежним собой.

Не успели раскаты грома и полыхание молний, ударивший по кокону искажений пространства вперемешку с лиловым пламенем, отзвучать и остыть, как я сорвался с места. Поступь Молний в этом моем исполнении ни шла ни в какое сравнение с тем, что я показывал недавно — я стал в несколько раз быстрее, и враги оказались вновь застигнуты врасплох.

Мне навстречу ударил вал из черепов — различных размеров и форм, материальных и сотканных из чистой энергии, несущих в себе различные проклятия и чистый некрос, что сам по себе является ядом для всего живого — если ты сам не чернокнижник, естественно. На этот раз это была определенно высокая и тонкая магия — сочетая различные подходы и варианты, она была рассчитана найти брешь, уязвимость в защите врага, и уже после этого навалиться туда всей мощью, уничтожая и разрушая…

Вот только вспыхнули багровые и фиолетовые разряды, окатило тело золотом, распахнулись крылья желтых молний — я переплетал и сочетал свои истинные силы в десятках различных комбинаций, чередуя их в разных последовательностях, так, как я никогда ещё не делал в этой жизни. Усиль одну, чуть ослабь другую, добавь третью — и с минимальным расходом маны разрушаешь одну волшбу врага. Измени последовательность и дозировку маны — распадается второй слой чужих чар. А затем третий, четвертый, пятый…

Я делал это на немыслимой, невероятной для себя скорости. Волшба творилась легко и быстро, комбинации молний менялись быстрее, чем творились карточные фокусы у балаганных факиров — я даже не подозревал, что способен на такое… И это работало! Архилич, грозное порождение некромантии, в которого вложены громадные силы и ресурсы на его создание, мертвый чародей, обладающий огромным опытом и мастерством в родной стихии, швырял в меня потоки чар-заготовок — то, что сплетал сам, и то, что высвобождалось из его артефактов, поток призрачных черепов, что тоже оказался порождением артефактной магии, давил и стремился остановить, сбить меня с шага — но всё было напрасно.

Четыре с половиной секунды — и я, потратив маны на порядок меньше своего врага, оказался прямо перед ним. Сметя все его попытки напасть, нивелировав все заготовки и сделанные заранее приготовления, переборов его личную мощь и силу напоённых жертвенной кровью чародеев артефактов, я предстал перед высоким скелетом, опирающимся на длинный черный посох, облаченный в странного вида доспехи с иероглифами…

Он попытался бежать. Архилич, в отличии от тупой низшей нежити, обладал полноценным интеллектом — и как всякий его обладатель был прекрасно знаком с концепцией страха. Понимал, тварь, что тот, кто играючи сокрушил все его козыри, точно способен оборвать его пусть не слишком комфортное, но зато вечное существование, и стремился избежать этого всеми силами.