Вернуть Боярство 11 (СИ)

— Император Цинь — не дурак, — улыбнулась он, тряхнув гривой распущенных сейчас белых волос. — Британцы — самый ненадежный союзник на свете, преследующий лишь свои интересы и соблюдающих договорённости ровно до тех пор, пока им это выгодно. Увидят, что появилась возможность отщипнуть от соседа кусочек повкуснее — тут же забудут обо всех договоренностях.

— Поэтому Цинь держит основные флоты у своих берегов, — покивал я. — Что ж, примерно так я и думал… Каков расклад сил у твоего отца и Цинь в губернии? И как прошла первая кампания? А то у нас тут известно только, что он сумел отбросить врагов, но это, вроде как, лишь временно.

— Отец каким-то чудом собрал вокруг себя шестерых Магов Заклятий, — удивила меня девушка. — Несколько из них до того считались Архимагами, скрывая свой ранг. Плюс войска, не регулярные императорские полки, а Имперская Стража и дворянское ополчение губернии — семьсот тысяч солдат. Противник обладал двукратным численным превосходством и имел на одного Мага Заклятий больше, к тому же после разгрома Александровска, как ты помнишь, мы лишились изрядной части боевого флота, так что и тут у Цинь был перевес. Правда, не столь серьёзный, как пеших войсках.

Потянувшись всем телом, она кошкой прильнула ко мне, опуская свою прелестную головку мне на колени, и продолжила:

— Цинь пустили, как всегда, впереди себя нежить. И попытались резким наскоком занять побольше земель, что бы пустить жителей под нож ради поднятия новых мертвяков — но граница с ними с нашей стороны не слишком-то густо заселена. Да и продвинутся им далеко не дали — отец сразу повёл войска. У них там случился ряд больших сражений, в ходе которых, кстати, большую часть нежити врага мы тупо повыбили. Как и войск.

— Дай угадаю причину, — хмыкнул я. — Дворянские ополчения?

— Именно, — подтвердила она. — В отличии от ополчений дворян из глубинных провинций, гвардии Родов, что поколениями живут на Фронтире, это очень опытные бойцы. Ну и вообще очень сказалось то, что у нас военизированый край. А после бойни в столице губернии и аристократы, и народ, впервые на моей памяти, оказались единодушны в желании поквитаться. Мало оказалось тех, кто кого-нибудь из друзей или родичей не потерял в тот день… Но сейчас враги подтянули подкрепления и собираются устроить реванш. А может, и уже начали — я с отцом связываюсь где-то раз в неделю, и завтра как раз очередной сеанс связи.

Ну и, разумеется, помимо разговоров мы очень много любили друг друга. Жадно, ненасытно, как в последний раз — ибо, хоть никто из нас и не поднимал эту тему, но скоро начнется мясорубка, в которой любой из нас или даже мы оба запросто можем погибнуть. В этот раз даже Хельга с её эсминцем и охранниками будет использоваться в бою как полноценная боевая единица. Хотя бы потому, что она дочь Второго Императора, а наш Старик верен Николаю Третьему и дружен с Ерофимом Богдановичем, будь он неладен…

И ведь упрямая девица твердит, что покидать губернию и отправляться обратно, под руку отцу, не собирается. Якобы у неё и тут имеются свои дела и задание от отца. Вся суть которого — ждать, пока с ней кто-то свяжется… Причем кто именно даже она сама пока не в курсе. Ох уж мне эти подковерные игры сильных мира сего…

А по прибытии в Магадан нас всех ждал сюрприз. Причем, редкий случай в последние недели и месяцы — сюрприз приятный. В виде многочисленной эскадры воздушных боевых судов во главе с неизвестным мне линкором. Подкрепления всё же прибыли…

Глава 17

Сойдя с судна Хельги, я направился прямиком в дом, выделенный Смолову. Не хотелось расставаться с девушкой, но делать нечего — у каждого из нас есть свой долг и своя ответственность, и игнорировать их мы не можем.. Мой вассал, как один из Архимагов, получил жильё в центре города, в одном из уцелевших особняков. В городе после японской оккупации хватало свободных зданий, и потому проблем с размещением важных персон, к коим без сомнения принадлежал чародей седьмого ранга.

Главный Старейшина моего Рода оказался у себя. Охрана из числа моих гвардейцев пропустила меня без лишних слов — двойка дюжих здоровяков в полном доспехе уважительно наклонила головы, приветствуя меня. Пройдя через небольшую залу и поднявшись наверх, я проследовал в комнату, из которой так и веяло магическими эманациями.

Каждый маг, настоящий маг по своему духу, жаждет развития. И худшее, что может случиться с чародеем, искренне ценящем и любящем искусство магии и свой дар, это застрять, остановиться в своем развитии, дойдя предела своего таланта. Со Смоловым именно так и произошло в своё время, ещё лет за семь-восемь до нашей встречи. Он уперся в потолок своих возможностей, исчерпал имеющийся у него потенциал…