Вернуть Боярство 12 (СИ)

Телепатический импульс, что под конец речи Анны отправил её супруг ощутили уже не только я, но и, пожалуй, все чародеи шестого и седьмого ранга, присутствовавшие здесь. Что-то явно шло очень сильно не так, как хотелось бы Вадиму — и не только ему, но и ещё нескольким присутствующим аристократам, держащимся по отдельности в разных частях помещения. Нет, чародеи не выдали себя неосторожными взглядами или жестами, мимику и поведение они контролировали почти идеально — но в последние полтора месяца я кратно укрепил свои магические возможности и восприятие. К тому же я был осведомлен, кто из присутствующих прислуживает Тайной Канцелярии и потому я знал, на чьи потоки внимания обращать потоки внимания. Их телепатические послания, тонкие и замаскированные, не укрылись от меня.

— Что ж, раз уж ты желаешь говорить откровенно, Анна — то да, твои утверждения о предательстве Родов боярских мне кажутся смешными, — наклонил я голову на бок. — И они, надо сказать, раскрывают всю степень твоего невежества в части истории и законодательства Империи. Меня вообще удивляет, как человек твоего положения может быть столь откровенно малообразован…

Разговоры в шатре стихли, и десятки взоров устремились к нам. Вернее будет сказать, ко мне — ибо я, оба Петра и ещё пятеро Младших и Старших Магистров сидели за одним столом, но внимание присутствующих было приковано, безусловно, лишь ко мне одному.

— Начнем с самого очевидного и лежащего на поверхности, сударыня Полянская, — продолжил я, сделав небольшой глоток из кубка. — С самого первого дня войны с Рейхом боярское сословие выступило в полном составе и в силах тяжких, разбив армию Кайзера в великом сражении при Кёнигсберге. Битве, на тот момент, одной из самых масштабных в истории Российской Империи — ведь со стороны Кайзера одних сухопутных войск насчитывалось сильно больше полумиллиона, а со стороны бояр — свыше трёхсот тысяч. О воздушном флоте, чародеях, пилотируемых големах и прочем даже говорить не буду…

— Кёнигсберг, по сути своей, феодальная вотчина Рода Романовых, и согласно принятому в Империи после Кровавого Октября Боярскому Уложению — последние вовсе не обязаны были в силах тяжких выступать на защиту личного владения Императорского Рода. Сия почетная обязанность в первую очередь лежит даже не на Роде Романовых, а на самом Императоре лично — Кёнигсберг является личным владением Императора Российского. Но бояре выступили…

— Ибо прекрасно осознавали — падет передовой форпост Империи в Европе, следующими станут они сами! — усмехнулась женщина. — Не стоит приписывать им лавры героев и патриотов — они пеклись лишь о себе!

— Даже если и так — разве это умаляет факт того, что в тот злополучный день на поле боя не было ни единого человека в цветах Императора или Империи? — возразил я. — Все до единого воина в тот день несли на себе цвета боярских Родов — ни единого подвластного Романовым дворянина там не было. В том числе и Полянских — а вот те же Шуйские, родством с которыми вы меня попрекаете, были мало того, что в первых рядах, так ещё и выставили самое большое войско и воздушную эскадру. Во многом за счет того, что наняли всех доступных наемников за свои личные деньги, не получив от нашего Императора ни единого ломаного гроша компенсации… Конечно, ведь Николашке, как и его подпевалам из числа дворянства, куда интереснее тискать баб на балах да жрать алхимический ром пополам с водкой. Как и всей шобле-ебле, обретающейся в славном Петрограде…

В этот момент от Петра, того что старший, пришло сообщение — мол, тормознись, господин, ты же явно говоришь лишнее. Все то, на что тебя и раскручивает эта курица!

Но я останавливаться не желал. Как по мне, главная слабость всех этих любителей действовать исподтишка, окольными методами и путями — это их неспособность в нужное время открыто встать и высказать своё мнение. Пусть в среде аристократов так не принято, пусть кому-то покажется, что я безмозглый дурак… Но будем откровенны — в ближайшие несколько лет Второй Император снесет с плеч Николая Третьего его дурную башку. А заодно эта же участь постигнет его супругу, сыновей, дочерей и ближайших сподвижников — в общем, всех тех, кто сейчас весело и задорно продаёт Россию за гроши и мелкие удовольствия Англии, Франции и прочим шакалам. И когда час переворота придет, я буду одним из главных орудий смены престолодержателя — если бы Павел Александрович рассчитывал исключительно на себя, он бы уже действовал. А так — очевидно же, что он ждет, когда я войду в полную мощь… А желательно не я один, но и Хельга.