Вернуть Боярство 14

Но в глазах мелкой и средней аристократии, особенно «молодежи», младше сорока лет, он смотрелся совсем иначе. Не прогибающийся перед снобами, полагающимися на связи, происхождение и даже силу, не побоявшийся и сумевший неоднократно поставить на место представителей Великих Родов, отличившийся во всех битвах, в которых участвовал, не бросающий своих в беде, не жертвующий подчиненными ради своего выживания — он был окружен ореолом славы сильного, умелого и удачливого воина. Как-то так вышло, что он стал в глазах младшей аристократии чем-то вроде народного любимца и даже немножко героя…

Валерий Горюнов искренне гордился, что сегодня он сражается под началом этого человека. Все последние месяцы он входил в отряд, что действовал на территориях серой зоны меж двумя армиями, как раз на том участке, через который проходило войско Николаева-Шуйского. И после того, как они прорвали оборону врага и закрепились на плацдарме, он в числе многих других чародеев был отдан в усиление одному из Старших Магистров. Их отряд из десятка Мастеров, троих Младших Магистров и одного Старшего стал одним из тех, что служили оперативно-тактическим резервом, бросаемым в качестве подкрепления на самые горячие участки сражения.

Так получилось, что когда Аристарх Николаевич прибыл с пленником и своим ручным рыцарем смерти, его команда расположилась на отдых в непосредственной близости от их командира. Восстановивший силы Валерий с интересом наблюдал за манипуляциями и колебаниями маны, исходившими от их командира и его пленника. Высшая Магия, тонкая, сложная и недоступная его пониманию — Валерию ещё никогда не доводилось вблизи наблюдать за подобным, и потому он старался не упустить ни единой детали.

Подобный опыт, как он теперь знал, тоже был по своему полезен. Нет, о том, что бы разобраться в хитросплетениях тончайших и многочисленных заклятий, сплетаемых молодым Архимагом и пытающимся сопротивляться рыцарем смерти, и речи быть не могло. Чудовищные по объему и плотности энергии, сошедшиеся в незримом противостоянии, приводили его в трепет и способны были играючи уничтожить даже десяток Мастеров, имей те глупость сунуться меж ними… Но вместе с тем подобное было куда интереснее и захватывающе, чем любое иное зрелище — Горюнов, как и окружающие его коллеги, просто эстетически наслаждался зрелищем. Так же, как завзятый любитель искусства, полностью осознающий, что никогда не сумеет показать на сцене и толики таланта любимых артистов, наслаждается хорошо поставленной пьесой или спектаклем.

Ну а ещё подобное зрелище могло принести пользу позже — в спокойной обстановке, погрузившись в медитацию и в деталях восстанавливая всё увиденное и прочувствованное, можно было получить некое вдохновение и прозрение. С помощью которого можно либо личное заклинание создать, либо упростить развитие, либо извлечь какую-либо иную пользу…

Мирное любование оборвалось резко, в один миг. Молодой мужчина внезапно ощутил, как сам мир вокруг словно бы слегка посерел, теряя часть красок. А затем от скованного, уже почти проигравшего борьбу рыцаря смерти хлынула волна чудовищной мощи. На порядки превышающей всё, что видел или о чем слышал молодой Мастер…

Это не было магической атакой в прямом смысле этого слова. Более того, эта странная, необъяснимая мощь не опиралась на ауру, на ману — давление энергии от более развитых чародеев мужчина уже не раз испытывал на себе, и происходящее сейчас явно являлось чем-то иным. Сила, накрывшая всё вокруг, имела явно другую природу…

Земля вокруг мага стремительно иссыхала, серела и растрескивалась, как глина из высохшей лужи на жарком полуденном солнце. Растения умерли ещё раньше, в первую же секунду отдав всю свою зелень и осыпавшись невесомым прахом. Большинство его товарищей вокруг лежали без движения, из ушей и носов многих текла кровь — даже Младшие Магистры лишь с огромным трудом держались в сознании. Лишь обладатели шестого ранга сумели дать хоть какой-то отпор неведомой силе — кто упав на одно колено, кто пошатнувшись и дрогнув, но всё же устояв на ногах, они со всей доступной скоростью прикрывали себя и ближайших подчиненных защитными чарами… От которых прок пусть и был, но далеко не столь значимый, как ожидалось. Неведомая сила словно даже не замечала, что ей что-то там пытаются противопоставлять, проходила сквозь большинство защитных чар и даже не разрушая их — те удерживали какую-то часть давления, но не больше трети. И лишь несколько чародеев сумели поставить надежную преграду, оградившую их от злых, непонятных чар…

Сам Валерий чувствовал себя так, словно ему на плечи взвалили неведомый, но довольно ощутимый груз. Ничего такого, что могло бы его сломить или было бы не по силам, но достаточно тяжко, что бы принимать во внимание и считаться. Разумеется, дело было не в каких-то его особых способностей или, смешно сказать, силе — несколько десятков куда более могущественных, опытных и знающих магов вокруг него не сумели ничего противопоставить неожиданной угрозе, что уж говорить о нем?