Вернуть Боярство 15

Полумрак большой, заполненной разным людом таверны освещали два десятка висящих из-под потолка магических ламп. В большом зале, спокойно умешавшем в себе без особого труда добрых две сотни человек, было не протолкнуться от народа — сегодня, в вечер субботы, весь честной народ спешил найти себе развлечение по карману и возможностям. Многочисленные охотники на чудовищ, егеря, гвардейцы, маги и прочий люд из тех, в чьих карманах звенело веселое серебро да золото, что могли себе позволить в вечер последнего рабочего дня пойти да посидеть в «Красотку и Мёд», самое большое и дорогое заведение на добрые полторы сотни километров окрест, гудело от шебутного веселья собравшихся.

Последний год в Александровской губернии выдался на редкость тяжелым — вторжение иномирной расы, нападение на столицу провинции, затем приход циньских захватчиков, отбросивших армии генерал-губернатора и захвативших в моменте почти половину губернии… И земли Николаевых-Шуйских, к сожалению, тоже хлебнули сполна горестей и бед в эти нелегкие времена. Пусть циньские войска сильно не дошли до этих краев, но своих напастей хватало и тут — весной, как и всегда, валом повалили монстры Разлома, в лесах шалили многочисленные диверсионные отряды Цинь плюс недобитки кланов, что сожгли Александровск, а уж о обозлившихся на крутую расправу с одним из своих племен кочевниках и говорить нечего.

И тем не менее Родовые Земли Николаевых-Шуйских выстояли. Сам того не осознавая, разрешивший Алтынай и оставленным здесь доверенным людям из числа своих приближенных принимать под его руку мар и прочую нелюдь Аристарх оказал своим владениям громадную услугу. Творчески подошедшие к его позволению Алтынай и совет командиров его гвардии весьма вольно истрактовали его разрешение и начали принимать под руку вообще всех, не глядя на происхождение, былые дела и даже принадлежность к непримиримым, казалось бы, противникам Империи — лишь бы способен был принести этим истерзанным, щедро политым кровью краям какую-либо пользу.

Воины, боевые маги, строители, крестьяне, бывшие разбойники, отщепенцы из числа кочевников, изгнанные из родных племен за какие-либо проступки, маги-артефакторы, да кто угодно, кто способен был либо с мечом в руке, либо своим мирным трудом послужить выживанию Родовых Земель Николаевых-Шуйских, принимался здесь без лишних разговоров и расспросов. Нельзя сказать, что этот процесс проходил гладко — случалось всякое, и не раз бывало так, что гвардейцы при поддержке боевых магов десятками вырезали недавно принятых под крыло Рода новичков, если те нарушали немногочисленные правила и законы, царящие в этих краях. Немногочисленность законов на этих землях компенсировалась суровой и железобетонной уверенностью всех, кто проживал в этих землях, в неизбежности и неотвратимости наказания для нарушителей. А так как возможности возиться с тюрьмами и содержать бездельников за казенный счет не имелось, боевые маги Николаевых-Шуйских под прикрытием тяжелых отрядов суровых, закаленных боями гвардейцев без затей вырезали под корень всех, кто считал, что на новом месте у него выйдет жить по старым правилом. Многочисленные шайки Темных Братств, что легко скрывались от гвардейцев, непривычных к разного рода розыскным мероприятиям в людных поселениях, на раз вычислялись марами, полуночницами и волколаками, что служили под рукой Главы Рода… О чем тот пока был не в курсе. Но дело те своё знали отменно — никто не мог укрыться от тяжелой карающей длани верных вассалов отсутствующего хозяина этих мест.

Александровская губерния заслуженно считалась Фронтиром, ограждающим земли людей от орд монстров и искаженных магией областей. Но расположенные на самом краю обжитого края Родовые Земли Николаевых-Шуйских были вообще на самом переднем краю этих земель, расположенные достаточно далеко от любых иных крупных поселений людей, были самим воплощением духа Фронтира — свободного от властей и большинства законов края, в котором, соблюдая немногочисленные правила местных, можно было скрыться, начать новую жизнь с чистого листа всякому, кого не приняли более цивилизованные края.

За одним столом сейчас подобралась весьма пестрая и невозможная в любых иных краях кампания. Две красивые девушки-мары, не скрывающие своей сути, открыто демонстрируя чуть удлиненные клыки и нечеловеческую ауру, молодой мужчина лет двадцати семи, с тонким шрамом, пересекавшим левый глаз, здоровенный, хмурый волколак, не скрывающий своих волчьих ушей, постоянно подергивающихся и поджимающихся, полуночница — девушка с юным лицом и седыми волосами да черными, без радужки, глазами… И их лидер — невысокий, бледный мужчина в черном и серебряном, с прислоненным к столу посохом с вершиной в виде искусно вырезанного из неизвестного минерала небольшого человеческого черепа в кулак величиной. Ну и в довершение всего — пожилой чародей с нашивкой на плече, изображавшей семь молний, со всех сторон бьющих в круг.