Вернуть Боярство 6

К сожалению, ранг Мастера, хоть и резко возносил любого мага над девяносто девятью процентами чародеев планеты, всё ещё являлся лишь нижней ступенью в лиге обладающих истинным могуществом одаренных. Впрочем, я трёхсотлетний Высший Маг уровня трёх Сверхчар или погулять вышел?

— Ардо унна мириот! — вскричал я, вскидывая руки. — Ринна мерде улиаарт! Уссо, миинаар!

Силой мысли я за две секунды вычертил ритуальную фигуру — пятиконечную звезду с многочисленными светящимися письменами. Не рунами, нет — алфавитом давным-давно мертвого народа Южной Америки моего мира, что был весьма сведущ в некромантии… За что его и выжгли и истребили огнём и мечом конкистадоры — мощь магии Католических священников вкупе с боевыми магами Испании, Португалии и ряда других европейских держав вкупе с более развитыми видами вооружений сказали своё веское слово в этом противостоянии… Но поверьте — если бы в остальных направлениях этот народ был бы столь же развит или хотя бы столь же многочисленен, как те же майя или ацтеки, то я не стал ручаться за то, кто кого одолеет в этой борьбе. Их магия Смерти была настолько развита, что её секреты весьма высоко ценились в старом свете, где и своих чернокнижников хватало. Особенно во Франции, где даже Париж, столицу государство, охраняла целая армия костяков, спящих в катакомбах под городом. Именно эта армия в своё время подавила Великую Французскую Революцию в реках крови…

И именно их чары я сейчас использовал. Здесь, где буквально недавно произошло побоище, виновником которого был я, мне было под силу призвать мертвецов. Ритуальная магия… Этот раздел волшебства имел весьма много того, что следовало в первую очередь считать истинным волшебством. Не холодной наукой магии, где правят бал верные формулы и вычисления в купе с волей колдующего, не заученные приёмы плетения боевых и иных чар, нет…

Здесь всем правил Его Величество Символизм. В данном конкретном случае — пролитая на этом поле кровь была целиком и полностью на моей совести. И Астрал, инфополе целого мира, запомнил, чьё слово стронуло с места отряды воинов и магов, что резали и убивали и воинов, и мирных жителей, не щадя ни женщин, ни детей. Помнил, чья злая воля вела проливавших кровь в большинстве своем невинных людей — ведь рядовые нанхасы на решения своего вождя повлиять возможности не имели…

И потому я был связан со здешними мертвецами и пролитой крови. Искусный, подчеркиваю, именно искусный, а не сильный, некромант сумел бы через эту связь при помощи ритуальной магии, магии крови и малефицизма ударить по мне — но таковых тут и близко не имелось. С другой стороны был я, кто через карму и причинно-следственную связь был намертво повязан со здешними мертвецами, чем я и намеревался воспользоваться.

В целом, религии, как христианство, так и различные языческие культы, весьма ценились и нужны были любому государству в том числе и для того, что бы разные Повелители Мертвых не мнили о себе невесть что. Освященное кладбище или благословленное языческим жрецом место захоронения было бы не то, что неподвластно некромантии… Но потребовало бы такого расхода сил, что легче было бы в прямом бою одержать победу. А так же устраняло риск самопроизвольного восстания мертвяков, потому любая армия мира всегда имела в своих рядах священнослужителей — никому не хотелось ещё и с мертвяками да призраками воевать.

Однако здесь и сейчас никто тысячи убитых не освящал. И я намеревался этим полноценно воспользоваться — а потому когда среди вольницы рвущихся вперед чуть ли не последних чародеев народа нанхасов в голом поле начали вставать тысячи мертвяков, что впивались в ненавистных им живых, они на несколько секунд растерялись.

Вот только это не помешало нескольким сотням зачарованных, объятых мелкими духами стрел взмыть в воздух. Не помешало двум десяткам мощных, четвёртого и пятого ранга призванным тварям ударить в стены и не сбило основной напор атакующей нас рати. Однако бой только начинался — и мои мертвяки весьма активно кинулись жрать своих бывших сородичей…

Глава 18

Тени и прах — вот что откликнулось первым на мой зов. Сотни и тысячи искаженных, перекрученных в ненависти ко всему живому порождений магии Смерти вскинулись, набрасываясь на мчащихся в атаку нанхасов, не взирая на то, что это были их былые сородичи… Остаткам, эманациям некогда живых существ, призванных моими чарами в мир живых, было плевать на такие мелочи и условности. Их вели вперед нечеловеческая ярость и злоба, и все, кто дышал, имел в венах тёплую кровь и не боялся солнечного света были для них врагами и законной добычей.

Вот только сибирские кочевники, чьим единственным уделом давно считался шаманизм, были не теми, кого можно смутить атакой массовых чар на границе четвёртого и пятого рангов, оперирующими с призванными тварями. Каждый, даже самый молодой и бедный, охотник нес хотя бы два-три амулета, в котором обитал дух первого-второго ранга.