Вернуть Боярство 6

Одно за другим четыре разных зелья отправились в рот спасенного им Серова. Конечно, мгновенно восстановить истощенный организм, что годами подвергался грубой и безжалостной эксплуатации в качестве батарейки это не могло, но хотя бы вернуло ясность во взгляд истощенного чародея и начало потихоньку исцелять самые примитивные, поверхностные раны — натертости от кандалов, застои крови от многих лет сидения в одной позе и так далее.

— Дай! — потребовала наглая девица, вытащенная им из подземелья. — Мне тоже нужно восстановиться.

Взгляд её глаз был устремлен на убираемые обратно в подсумок зелья. Хмыкнув, Пётр взглянул ей прямо в глаза и жестко произнес:

— Нет. На лечение и восстанавливающие эликсиры раньше, чем принесешь полноценную клятву вассальной верности, можешь даже не рассчитывать.

— Хам! — возмутилась уже несколько отдышавшаяся женщина. — Как можно так обращаться с дамой⁈

— Мой господин вообще сломал бы тебе одну из рук ещё тогда, когда ты призналась, что можешь снять цепи с пленника и отказалась это делать, — хмыкнул Пётр. — Я на его фоне ещё добряк. А отказалась бы второй раз — переломал бы ноги ко всем чертям. Я же был так добр, что дал тебе возможность выбора и даже взял с собой. Будь благодарна, женщина — я итак само воплощение галантности, если учитывать обстоятельства.

— Что-то я не уверена, что мне стоит приносить такому господину клятву вассальной верности, — шутливо усмехнулась она. Но, увидев потяжелевший взгляд диверсанта, тут же вскинула руки. — Шучу я, шучу! Бога ради, у тебя и чувства юмора совсем не имеется, мужлан⁈

Проверяет границы дозволенного и постепенно расширяет их, понял Петр. А ещё пытается чисто по женски заигрывать с ним — через старую как мир игру в строптивую даму, что глубоко внутри признательна, благодарна и бла-бла-бла… А ты, мол, должен ей доказать, что заслуживаешь её внимания… Невольно Смолову стало смешно. Даже не от того, что с ним в принципе не могли сработать женские чары подобного толка — сотрудника Тайной Канцелярии готовили ко многому — но и по другой причине, которую он со смехом бросил в лицо изумленной женщине.

— Ты прежде чем в прекрасную принцессу боярского Рода играть, посмотрелась бы в зеркало! Прибегать к женским хитростям с твоим нынешним лицом… Да и вообще — прекрасная моя, ты что, забыла, в какой ситуации я тебя впервые увидел⁈ И ты реально рассчитываешь на что-то при этом⁈ Аха-ха-ха-ха…

Нет никого страшнее оскорбленной женщины, и Петр это знал. Возможно, будь он тем самым Старшим Магистром Тайной Канцелярии, до поражения Пеплу и пленения, с последующей пересборкой личности, он бы и не допустил подобной ошибки. Но… Несмотря на всю свою память о прошлом и унаследованные навыки, он нынешний был, по сути, взрослым ребенком. Отчего его частенько заносило, правда до этого дня — лишь в мелочах. По сути он был новой, свежей личностью с полным доступом к памяти и опыту старой, только вот этот самый опыт не всегда успевал удержать его от какой-либо глупости. Вроде брошенной сейчас фразы.

Разобрать выражение избитого лица было сложно, но Петру хватило ума и былого опыта, что бы понимать, что она думает. А потому, резко оборвав свой каркающий смех, он встал и подошел к девушке.

— Отойди! — зло зашипела та разбитыми в два безобразных пельменя губами, яростно сверкая глазами из-под опухших век. — Иди помоги тем, кто посимпатичнее.

— Главная красота женщины не в лице и фигуре, а в её мозгах и внутренних качествах, — спокойно ответил чародей, доставая мазь. — Ты достигла шестого ранга, сохранила достаточно силы воли, что бы прикончить своих мучителей при первой же возможности и обладаешь мозгами, раз сумела наступить на горло своей гордыне и согласиться на мои условия, что бы выжить. Ну а всё остальное, что видели мои глаза — вторично. Лишь одно это делает тебя куда прекраснее, чем безвольных куриц, что окружают нас сейчас. А теперь не дергайся и позволь помочь себе.

Как бы тверда духом не была женщина, сколь бы не была хитра и коварна, она всё же была живым человеком. На обезображенном лице проступило что-то вроде намёка на краску, в уголках глаз что-то предательски блеснуло, и она неохотно буркнуа:

— Да пошёл ты, спасатель хренов…