Вернуть Боярство 6

— Вы дурак, сударь, и отказываетесь слышать глас разума в моём лице, — вздохнул я. А затем ударил разрядом вновь. — Да, мы не на поле боя, и здесь я вынужден соблюдать правила! Ну так я их и соблюдал, прошу заметить! Судья объявил начало дуэли, и лишь ваша вина в том, что вы начали болтать вместо того, что бы сражаться! Отвлеклись в разгар схватки и позорно проиграли — ладно, но так вместо того, что бы достойно признать поражение, вы ещё и осмеливаетесь разбрасываться бездоказательными обвинениями!

Вскинув голову, я поглядел на судью, с интересом наблюдающего за происходящим.

— Я хочу дуэли насмерть, за нанесенные мне оскорбления. Здесь и сейчас! Готов позволить целителю привести этого недоумка в порядок, прежде чем смыть его кровью оскорбления! — и, взглянув на побелевшего Мастера, поинтересовался. — Вы же не станете трусливо отрицать брошенные при свидетелях оскорбления? Дерзнете отстоять свои слова в настоящей схватке, где барьеры арены не будут нам мешать решить всё как должно?

— Если Прохор Васильевич согласиться, то не вижу проблем, — пожал плечами Старший Магистр.

Бросив короткий взгляд в сторону, туда, где стоял Александр Романов со свитой, он стиснул зубы, принимая решение. Откажется — навсегда будет заклеймлен трусом, станет нерукопожатен в среде равных, да и на карьере здесь, в тепле генерал-губернаторского дворца, можно будет забыть. Я мог бы проигнорировать его эскапады — боже, они меня нисколько не задевали, простой бред проигравшего, пытающегося оправдаться. Но почему я должен прощать? Почему должен идти на уступки?

Мы аристократы. Каждый наш шаг, каждое слово несет за собой определенный вес, и все поступки имеют последствия. И называть в лицо трусом того, кто сильнее… Ты дурак, усатый. А дураков всегда бьют.

— Согл… — начал было он, прекрасно понимая, что это будет билет в один конец, но тут вмешалась третья сторона.

— Я думаю, все мы поняли, какой урок вы пытаетесь донести, Аристарх Николаевич, — заговорила Хельга. — Прохор Васильевич несколько погорячился в своих высказываниях, ведь столь быстрое поражение от равного оппонента кого угодно выведет из себя… Но прошу вас — не доводите простую ссору до смертоубийства. Вы оба, в конце концов, несете службу Империи, защищая её от порождений Разлома. Так зачем проливать кровь того, с кем завтра вы можете стоять плечом к плечу против врагов Империи и человечества?

Хорошая речь. Молодец, Хельга — он только что заработала себе несколько очков в глазах окружающих и преданного всей душой последователя — по облегченному выдоху, который усач не сумел сдержать, было понятно, что он осознает, как близок был к гибели.

— Раз вы просите, Хельга Павловна, то у меня просто нет выбора, — улыбнувшись ей, спрятал я клинок в ножны. — Прохор Васильевич?

— Сдаюсь, — выдохнул Мастер.

К нему тут же кинулись товарищи и зашагал целитель — проигравшему действительно требовалась срочная помощь. На меня же стали глядеть совсем иначе — без насмешки, всерьёз. Оценили, смотрю? Что ж, это вы ещё только вершину айсберга наблюдали… Сейчас я вам покажу скрытое на глубине.

— Это была хорошая, показательная схватка, — одобрительно заметил дружинник в ранге Старшего Магистра. — Как вы верно заметили, юноша, в последнее время молодые люди слишком много рассуждают о «честных» схватках и соблюдении приличий на поле боя… Дураки, не видевшие ничего опаснее безмозглого зверья, не понимают суть войны. Я рад, что вы сумели на своем примере слегка встряхнуть это болото — может, остальные молодые повесы что-то осознают.

— Осип, ты бы хоть представился сначала, — с улыбкой заметил генерал-майор от инфантерии. — Моего ворчливого друга зовут Осип Геннадьевич, меня же — Владислав Геннадьевич. Шустровы, родные братья и верные соратники Павла Александровича. Кстати, Хельга Павловна — спасибо, что помогли сохранить жизнь молодому дураку. Мы с его батюшкой знакомы, и я попрошу старика заняться воспитанием сына. Что-то он у него совсем разленился в тренировках, а ещё Наследник Рода.

— Аристарх Николаевич, — уважительно склонил я голову. — Весьма польщен знакомству.

Представили мне и остальных, но я не слишком акцентировался на них. Пожилые чародеи меня, конечно, похвалили, но тут же начали намекать, что продолжать изначальный мой спор со вторым сыном Романова не стоит. В конце концов, своей силой я, мол, уже всем всё доказал… Однако возразить им я не успел.

— Ну так что, Аристарх Николаевич, сколько вам времени необходимо на то, что бы восстановить силы? — весьма кстати нарисовался Бестужев. — Вижу, кое-что вы умеете, так что я с нетерпением жду, какой же урок вы сумеете преподать мне.

— Всё ещё отказываетесь выходить против меня вдвоем? — поинтересовался я громко, не глядя на него.

Александр Павлович чуть дернул щекой, выдавая своё раздражение, но всё же ответил:

— Вы противоречите самому себе, сударь — вроде бы, насколько я понял, пользоваться нужно любой возможностью и каждым преимуществом, дабы одержать победу? — поинтересовался он. — Так вот оно, ваше преимущество — ваши враги готовы драться с вами по очереди.