Вернуть Боярство 6

— Аве Мария! — взревел Архимаг, спрыгивая со своими людьми на железную палубу. — Деус вульт!!!

— Деус, деус! — захохотал Архимаг русских, сплетая в руке огонёк ледяного пламени. — Я вам покажу кузькину мать, падаль!

Морозов, обреченно подумал немец. Боярское отродье…

Глава 23

Гвардейские части русских бояр, сбитые в боевые подразделения по признаку принадлежности к тому или иному Роду, при своем рывке вперед понесли определенные потери. Не такие большие, как хотелось бы генералам Второго Рейха, но всё-таки сотни и сотни великолепных воинов, подготовка, обучение и экипировка каждого обошлась аристократам под сотню тысяч полновесных рублей, погибли, не добежав до противника разделяющее их расстояние…

Вот только они отдали свои жизни далеко не зря. Грудью прикрыв двигающихся позади товарищей, они погибли за них, выиграв, выгрызя им возможность для лобового столкновения — и когда гвардейцы русских добрались, наконец, до баталий врага, началась воистину кровавая жатва. Боевые маги регулярных частей и служащая там же пехота — далеко не тоже самое, что люди на аналогичных должностях в рядах вооруженных сил высшей аристократии. Разница в классе ощущалась сразу же, с первых мгновений…

Закованные в кирасы, вооруженные винтовками и прикрытые отрядами пехоты вражеские стрелки отправляли зачарованные пули настоящим дождем, но редко какой свинцовый подарок немецкого производства с парой-тройкой простеньких рун мог пробить толстый слой зачарованной стали, в которую была закована русская тяжелая пехота от макушки до пят. В тех редких случаях, когда выстрелы всё же достигали своей цели, это была скорее статистическая погрешность — локтевые сгибы и попадания в открытые части шлемов — сплошного забрала у рядовых гвардейцев не имелось, дабы оставить воинам нормальный обзор…

Однако короткие клинки первого ряда находили своих жертв куда чаще, чем европейцам того хотелось бы. В яростной, кровавой рубке тяжелая пехота русских, заранее получившая благословения жрецов и священников (каждому по вере его) Сварога, Перуна, Даждь-бога и прочих представителей языческого пантеона вкупе с христианскими молитвами особых монахов и церковников Русской Православной Церкви, собственная боярская алхимия в виде магических и физических стимуляторов вкупе с невероятными для человека физическими кондициями сказали в этот день своё слово — тяжелые баталии европейцев, выстроенные и подготовленные не для полевого сражения с сильным противником, а скорее для устрашения относительно немногочисленных защитников Кёнигсберга, начали пятиться уже через две минуты после начала рукопашной схватки…

Какой-то гвардеец, вооруженный, в отличии от большинства своих товарищей здоровенным двуручным мечом с полутораметровым, волнистым лезвием странного багрового цвета, ворвался в ряды врага, подобно берсерку. Увлекшийся битвой здоровяк покинул ряды соратников и мгновенно оказался в полукольце, но сей факт воина, казалось, совсем не смутил.

Мелькнуло в невероятно быстром ударе лезвие чудовищного меча, разрубая одного из противников поперек вместе со щитом, подставленным под удар клинком и доспехом — оружие воина явно носило немало зачарований пассивного типа. На усиление удара, дополнительное укрепление металла и ещё боги знает на что… Оружие было вполне достойно руки не самого бедного аристократа, что явно указывало — ворвавшийся в ряды немецкой пехоты воин был ветераном, сумевшим добыть клинок толи в качестве трофея в очередной междоусобице русских, либо скопить денег и выкупить у опытного артефактора сей почти шедевр…

Правильный строй с обеих сторон уже начал рушиться — вцепившиеся, как матерый волкодав в жертву русские были сильнее своих врагов в индивидуальных схватках на голову, чем и стремились пользоваться. Четверка уцелевших пехотинцев невольно дрогнула, попытавшись отойти подальше от опасного здоровяка, вот только позволять им подобного в планы гвардейца не входило. Длинным прыжком воин настиг следующего противника, прямо в воздухе умудрившись отклониться в сторону от выброшенного навстречу отчаянного выпада — и волнистое лезвие наискось рассекло чужую голову вместе со шлемом.

— Schwein! — взревел откуда-то справа злой, испуганный немец.

Волна раскалённого воздуха обратилась вытянутой, насыщенной маной огненной стрелой и ударила в русского, грозя не проплавить насквозь, так запечь в собственных доспехах вырвавшегося вперед воина. Ученик, довольно сильный, на грани перехода в следующий ранг — командир истребляемого взвода солдат Рейха не собирался ждать, когда русский перебьёт всех его воинов. За полторы секунды с начала схватки тот уже успел прикончить двоих…