Вернуть Боярство 9 (СИ)

Десятки золотых крестов со всех сторон обрушились на Главу Тоётоми, и Смолов понял — город теперь действительно можно считать возвращенным в лоно Российской Империи. Ну как город — то, что от него осталось…

Глава 19

На пропитавшийся кровью, порохом и боевой магией город неспешно спускалась ночь. Тьма милосердно укрывала истерзанную и измученную очередным кошмаром, сотворённым людьми друг с другом землю, позволяя ей на время забыться, отрешиться от ужасов, что принёс этот долгий и тяжелый день.

Я медленно шагал по разрушенным, разбитым улицам Магадана, с усталым любопытством оглядываясь по сторонам. Вот разрушенный ударом боевой магии дом, до этого явно принадлежавший далеко не самому бедному человеку, а затем занятый кем-то из офицеров армии вторжения. Двухэтажный аккуратный особнячок лишился крыши, части стен и всякого лоска, некогда наверняка красивый сад, в котором до сих пор ощущалась магия ухаживавшего за ним друида, был изрыт снарядами и усеян телами нескольких десятков вражеских солдат. Наша пехота не церемонилась, щедро используя гранаты и низшую боевую магию, да и их противники отвечали тем же, устроив тут настоящее побоище. Впрочем, сейчас победители и побежденные мало чем различались — и те, и другие вповалку лежали друг на друге. Что ни говори о японцах, как не ругай их за зверства, устроенные ими на оккупированных территориях, но одного у них не отнять — готовности пожертвовать собой. Клятые полудурки…

Битва была выиграна. Жестокий бой продлился до вечерних сумерек, но после моего удара, что поразил Тоётоми, портал схлопнулся, а сам Маг Заклятий оказался тяжело ранен. Церковники тоже показали себя с лучшей стороны — в момент, когда Глава Клана решил плюнуть на всё и подорвать себя, резко напитавшись энергией Великого Источника, они нанесли финальный удар. Золотые кресты, навалившиеся со всех сторон, каким-то образом искажали, уродовали течение магии вокруг себя — и попытка уйти красиво со стороны японца провалилась.

Это была сложная схватка. Тоётоми был хорош как маг, даже лучше виденных мной в атаке на Александровск чародеев… Но был у него и один существенный недостаток. При весьма недурственном мастерстве Глава Клана явно был не опытен в схватках с равными. Такое ощущение, что он всерьез не сражался ранга эдак с шестого и слабо себе представлял, что такое настоящая битва на грани между высшими магами.

Честное слово, будь я на его месте — и вся эта затея с атакой Архимагами Мага Заклятий, поддерживаемого ещё и своим сборищем аналогичных чародеев, обернулась бы для подобных умников катастрофой. Хотя… Я ведь ясно ощутил в рядах церковников странную ауру, явно нечеловеческую, которой хватило бы сил закончить бой самостоятельно. Тоётоми перед её обладателем явно не устоял бы — и что самое интересное, это явно был не Маг Заклятий или что-то подобное. Нет, сила этого существа была вне стандартных рамок и оценок, привычных нам, смертным… Однако от кого исходила эта сила я не знаю, да и ощутил я её лишь под самый конец, когда десятки золотых крестов обрушились на Мага Заклятий.

Вообще, это была не просто победа. Это был чистый разгром — Тоётоми и их ближайшие вассалы лишились большей половины своей верхушки в этом сражении. Потерянные два броненосца и десяток крейсеров, не говоря уж о прочих потерях нашего флота, были полностью оправданы — эскадра врага разгромлена, часть судов захвачена, океанскую флотилию японцев тоже изрядно потрепало, а гарнизон крепости вырезан или пленен. Захвачено громадное количество трофеев, а две полевые армии Микадо вместе с малыми гарнизонами в Магаданской губернии оказались меж молотом и наковальней — с одной стороны мы, с другой объединенные силы разъяренных местных, наступающих от самых окраин почти завоеванной провинции Российской Империи.

Завтра будет военный совет. После прошедшего боя и моего вклада в победу нам выделили особую долю в трофеях, самую крупную после доли Империи и Синода, а так же признали меня достойным войти в число тех, кто принимает участие в обсуждении тактики и стратегии. Это меня устраивало — всё же у меня было своё видение и мнение, явно отличное от того, которого придерживались вожди этого военного похода.