Вернуть дворянство

— Не раньше, чем истечет срок исполнения обязательств, — заявил я.

* * *

Следующий приём должен был быть в честь завершения постройки усадьбы Ярмаковых. Транжиры-нефтяники отгрохали себе лужайку с футбольное поле, все остальное тоже не отставало по размаху. Посмотреть на это диво хотелось многим, только вот пригласительные будут не у каждого.

— Отее-е-ец! — ходил я по дому в поисках главы клана. — О! Семен!

Наш дворецкий за последние шестнадцать лет никак не изменился в лице, так что сколько ему, я даже предполагать не решаюсь. Выглядит всегда на сорок девять. Мне даже кажется, что он призрак слуги, прикованный к семейному особняку каким-нибудь проклятьем. Впрочем, может, это его табур-гойле или по-простому родовая магия. Уникальная, разумеется.

— Ваш отец у себя в кабинете, — размеренно проговорил Сёма и почтенно склонил голову.

Я побежал в мужицкое крыло здания и ворвался в приемную. Секретарша Светлана Эльдаровна подняла голову.

— Арсений? — удивленно констатировала она. — Ваш отец сейчас занят…

Не слушая её, я постучал.

— Пап!

— Войди, — раздалось из-за двери. Отец стоял у окна и читал какой-то документ. В свои сорок два батя выглядел на тридцать пять. Несмотря на то, что он высокий, я был среднего роста, да и остальные его дети тоже вряд ли вытянули в лотерее удачный ген. — Серьезное что-то?

— Когда я тебя о чем-нибудь просил? — уставился я на него.

— Садись, — кивнул он на гостевой стул, отложил документ на подоконник и сел в свое кресло, задумавшись. — В… хотя нет, — он снова задрал глаза к потолку, словно там крутили на проекторе какое-то воспоминание. — А, помню, был случай в детстве. Нет, это Славка, а не ты. — Отец распрямился и удивленно уставился на меня. — Никогда… — выдал он пораженно, нажал кнопку связи с секретаршей и проговорил. — Свет, чайку́ нам и покрепче.

— Достань мне приглашение на приём Ярмаковых, — сказал я, внимательно читая каждый отцовский жест и оценивая реакцию.

— На спортстадион можно и в городе сходить, — хохотнул он. — Вообще не понимаю, зачем там дом строить.

— Да-да. Охотничьи угодья прямо под окном. А если канал от реки прорыть, то можно рыбачить из спальни второго этажа. Им все уже кости перемыли. Мне на них плевать, честно. Просто там будет классно. Они вложатся в праздник, и Аоки очень хотела сходить, — соврал я не моргнув глазом.

— Аоки, говоришь… — задумчиво протянул отец.

* * *

Нас вез семейный водитель. Как всегда, я попросил отгородить заднее сиденье черной звуконепроницаемой переборкой.

— Ау! — притворно скривился я от легкой пощечины Аоки.

— Хватит пялиться на мои. На мою. Черт, чтоб я еще раз платье с подобным вырезом надела.

В такие моменты я был рад, что моя невеста именно она. Все-таки экзотика. Для японки у нее очень русская фигура. Хотя ростом она и чуть ниже наших, стройная, миниатюрная, но всё на месте. Лишнего я себе с ней никогда не позволял, но иногда включался инстинкт, и взгляд невольно задерживался на её округлостях дольше, чем позволял этикет.

— Итак, повторим план, — сказала она. — Не лыбишься как дурак. Шутишь редко, но метко. Никаких банальных тем. Этим она сыта по горло. И не вздумай ляпнуть что-нибудь.

— Да я не понимаю, что ли? — возмутился я.

— Не понимаешь, — строго посмотрела она. — Я тебя всю жизнь знаю, Арс. И иногда тебя заносит. Ты становишься излишне компанейским, смекаешь? Точнее, не так. Ты можешь стать таким слишком рано. А у дворян, а тем более у имперских, красная лампочка сразу на это загорается: «Осторожно, простолюдин!».

Да. Тут она права. Я не люблю все эти долгие регламентированные тысячелетиями расшаркивания. Умом понимаю — система придумана не просто так. Сложилась, потому что по-другому не могло быть. Но вот не нравится мне. Поэтому мои близкие Федька и Аоки. Они простые и искренние.

На входе как два привратника стояли черные блестящие человекоподобные шагаходы последней серии, в высоту метров пять, забрало тонированное, не известно, с пилотами или без. Пока все их разглядывали, мы без очереди проникли внутрь.

Раскланявшись с хозяевами поместья и их младшей дочуркой, мы отправились на поиски Гюнтера, который, как назло, курсировал по двору и прятался в самых незаметных закутках. Территория была огромна, плюс открытый для гостей первый этаж исполинской усадьбы. Короче, нашли мы блондинчика только через два часа.

— Ну ты и гад, — покачал я головой, протянув ему руку.

— Я тебе не собачка, у ворот привязанным сидеть, — огрызнулся он.

Стоял немец вместе со своим братом Стефаном, который, конечно, был в курсе договора.

— Не опозорь меня, — предупредил блондин, сквозь зубы, при этом улыбаясь, идущим навстречу товарищам.

— Не боись, — отмахнулся я. — Чай не в сарае выросли, и складно балакать могём. Энтинкент энтонт ваш вдоль и поперек выштрудировали.

Братья лишь тяжко вздохнули, а Аоки уткнулась мне в плечо, пряча улыбку.