Вернуть истинную (СИ)

Понимание, что в Ла-Ми Театре соберутся только сливки общества, в голове закладывается изначально. Но все же увиденное оказывается слегка за гранью моей фантазии. Поражает не только по истине королевский размах и шик центральной приемной залы, но и масштабы концентрации бриллиантов, мехов и золота на один квадратный метр.

— Матушка-Луна, куда я попала? — шепчу беззвучно, на секунду прикрывая глаза и утыкаясь носом в лацкан пиджака Лина. — Тут ослепнуть недолго.

— Всё хорошо, родная, обычная людская светская тусовка, состоящая из чванливых толстож…попых снобов и сопровождающих их моделек, демонстрирующих на себе состояния этих самых пузанов. Ну и с точностью до наоборот, мальчики-зайчики рядом с дородными матронами, умеющими зарабатывать деньги. Все, как всегда. Ничего нового.

— Ты так говоришь, будто часто посещаешь подобные мероприятия, — делаю вывод по совершенно безмятежному лицу Лина, взирающего на окружающих в некой ленцой и пресыщенностью.

И заранее ужасаюсь, а что, если Фурову это на самом деле нравится? Или он часто бывает в подобных местах, так как является альфой? А я, став его парой, тоже должна буду присутствовать на слетах денежных мешков?

Да не дай матушка-Луна. Ужас же кошмарный.

— Меня все это также бесит, как и тебя, милая, — произносит тихо-тихо Лин, будто мысли мои по глазам видит. — И нет, я бываю в подобных террариумах нечасто. Последний раз приходилось лет тридцать — тридцать пять назад.

— Ого. Так я тогда еще пешком под стол ходила, — округляю глаза. — А сколько тебе лет?

— Не скажу, — хмыкает Фуров с такой безумно привлекательной улыбкой на губах, что у меня сердце щемит, и тут же возникает ревность, когда ловлю на истинном сразу несколько заинтересованных взглядов от идеальных длинноногих моделек.

— Даже не думай об этом, — Лин приобнимает меня за талию и легонько касается губами виска, — я — только твой, навсегда. По-другому быть не может. А про возраст расскажу, когда согласишься стать моей.

Подмигивает, глядя в самую душу. И я совершенно забываю обо всем лишнем.

— Кстати, родная, — хитро меняет он тему разговора, и я понимаю, почему это происходит. Слишком много посторонних вокруг, да и не время сейчас для подобных откровений. — Ты заметила, что оборотней почти нет? В основном наши с твоим отцом парни, да охрана примы, — озвучивает Фуров то, что и я начинаю подмечать после его слов.

— Думаешь, это сделано неспроста?

— Уверен. И с удовольствием позже расспрошу Джейкоба, как ему удалось склонить на нашу сторону такую скрытную оборотницу, как Наяда. Насколько я знаю, именно ей дали за глаза титул самой взбалмошной, капризной и непредсказуемой двуликой этого столетия.

— Правда? И такое бывает? — неверяще распахиваю глаза, стараясь подловить истинного на розыгрыше. — Не обманываешь?

— Нет, конечно, — согревают меня яркие звездочки в самых красивых на свете глазах.

И я поражаюсь, насколько чистые и искренние эмоции мне дарит Лин, и как жалки, пусты и безвкусны все остальные присутствующие.

От их приторных улыбок, демонстрирующих многочасовые потуги стоматологов, от звонких голосков и искусственного смеха разнаряженных «пташек», от тут и там звучащих наигранно-театральных воздушных поцелуев и громких слов восхищения, от сотни перекрестных ароматов женских и мужских парфюмов начинает подташнивать, рябить в глазах и стучать в висках.

— Богиня, у меня складывается ощущение, что представление уже началось, и вот это всё, — глазами указываю на неестественно ведущих себя людей, — актеры.

— Вы недалеки от истины, Анила, — раздается из-за плеча, — каждый их этих денежных мешков присутствует здесь с определенной целью, как и нанятое ими сопровождение, и поверьте, не обязательно приоритетной является — выступление примы. Хотя и не последней в списке задач. Все же Каурия заслуживает повышенного внимания, а приглашение из ее рук — это и статусность, и шаг на новую ступень в иерархии знати.

Оборачиваюсь на голос и тут же отшагиваю на полшажочка назад, теснее прижимаясь к Лину. Пусть стоящий передо мной двуликий выглядит вполне дружелюбным и очень симпатичным, но все же я ощущаю его силу, власть и мощь, и те меня немного пугают чужеродностью. А с истинным мне ничего не страшно, а главное, очень легко и комфортно.

— Всё хорошо, родная, — Фуров обнимает меня за талию и прижимает к своему боку, вновь целуя в висок.

И я не только не возражаю, а кайфую от того, как мне тепло, уютно и… правильно. Стоять вот так близко-близко к истинному и тонуть в его всё понимающих глазах — лучшее, что может происходить здесь и сейчас. Я на своем месте. С ним — я дома.

— Знакомься, Ани, это мой хороший знакомый, и, не побоюсь сказать больше, друг, Райдэн Грас. Именно он помогал мне в организации твоих поисков.

— И очень удивился, когда у меня ничего не вышло, — заканчивает мужчина с пепельными волосами и серыми внимательными глазами. — Очень рад знакомству и безмерно счастлив за вас обоих, — заканчивает Грас с хитроватой улыбкой и пожимает руку Фурову.