Вернуть лучшее

Наконец, к облегчению окружающих, медиум открывает глаза, поворачивает голову, встречаясь с обеспокоенным и ждущим взглядом близких, медленно и торжественно выговаривает: — Дорогие мои! Я только что общался, нет, не с духом из мира мертвых, а с живым человеком, вернее, с его сознанием. Невероятно для нас, но кроме нашего мира есть и другие, такие же, но с другим временем. Наш гость пришел именно оттуда, из будущего. Он сейчас здесь, слышит каждого из нас. Если хотите, то можете поговорить с ним, он готов ответить вам, только мысленно, в вашем сознании. Его зовут Сергеем Владимировичем, он ученый, врач-психиатр. Скоро придет к нам в живом обличии, в теле местного жителя, но сознание будет его.

Реакция присутствующих оказалась ожидаемой, вначале неверие, затем, под влиянием уважения к словам медиума, удивление, любопытство, желание самому узнать необычайные подробности. Вопросы от них ко мне посыпались, как зерно из мешка, спрашивали о самых разных вещах: о нашем времени, что произошло за прошедшие сто с лишним лет, что носят наши дамы и чем они занимаются, как я научился ходить по мирам, что еще умею из сверхъестественной области. Бутлеров интересовался о будущем науки в целом и химии особо, предстоящих открытиях. В таком плане беседа шла добрых два часа, пока хозяйка не остановила нас, пора Вову укладывать спать, да и другим надо отдохнуть, как и гостю.

Отправляюсь на поиски донора в район Лиговки, считающийся самым "неблагополучным", заселенный беднейшим населением – извозчиками, ремесленниками, артельщиками, выходцами с различных губерний империи, изобилующий дешевыми доходными домами, второразрядными трактирами, ночлежками, притонами и публичными домами. В первом трактире подходящего кандидата не нашел, контингент деградированный, опустившийся, в следующем такая же картина, в третьем, четвертом… Наконец, в очередном трактире нахожу уголовного авторитета, хоть как-то близкого к требуемым нормам.

За столом вальяжно сидит дюжий мужчина средних лет с более-менее осмысленным лицом, в дорогом сюртуке, внешне походит на купца средней руки. Рядом за столом сидят трое подручных, с почтительным вниманием слушают своего вожака. Некоторое время наблюдаю, оцениваю его данные, все же решаю остановить выбор на нем. Аккуратно влезаю в его сознание, внушаю мысль завершить посиделки, отправиться домой отдыхать. Установка сработала, мой кандидат выполняет указания, встает, дает какие-то наказы своим помощникам и в сопровождении двух верзил покидает трактир.

Уже дома, когда мой подопечный, Киприянов Филимон Аристархович, отпустил охрану и остался один в спальне, беру под полный контроль его сознание, считываю информацию и изолирую, подключаю организм донора к своему сознанию. Филимон, действительно, родом из купеческой семьи, курянин. Давно, еще в юности, оказался замешан в афере с краденными ценными камнями, попал в тюрьму, с тех пор на протяжении почти двух десятков лет (ему сейчас под сорок) в криминале. Одно время примкнул к банде разбойников, но после ее разгрома полицией, когда только чудом избежал поимки и казни, перешел на более безопасную уголовщину.

Перебрался в Петербург, здесь занимался мошенничеством, кражами, сводничеством, сейчас больше финансовыми аферами – подлогами, фиктивными сделками, а также шантажом и вымогательством. Сколотил небольшую, но хорошо организованную группу своих подручных. В молодости еще раз попал в тюрьму, после выхода стал действовать более изощренно. Для благопристойности своего положения завел торговое дело, где тоже преуспевает, есть магазин, несколько лавочек в рабочих окраинах. Здесь, на Лиговке, у него склады и нелегальная база преступного промысла, место сбора группы, подготовки криминальных операций.

Как и в предыдущей, в Ташкенте, так и в нынешней ситуации не намерен продолжать уголовные дела своих доноров. Правда, здесь проще, Филимон сам себе голова, напрямую никому не подотчетен, так что можно без поиска каких-либо поводов устроить себе отпуск и заняться нужными мне делами, особо не таясь. Но все же нежелательно открыто "светить" контакты криминального деятеля с Юмом и его родней, придется организовать конспиративную квартиру для наших занятий.

Из памяти Филимона выбираю подходящий район, где могут встречаться купец и приметный медиум без привлечения ненужного внимания. Наиболее подходящим представляется Адмиралтейский район, здесь, в центре города, постоянное бурление жизни, тысячи самых разных лиц, да и без особых трудностей можно снять квартиру, есть предложения в местном вестнике. С квартирой надо заняться самому, с утра приступлю. Продумываю планы на завтра, со спокойной душой ложусь спать. Я дома один, Филимон не обзавелся женой и семьей.