Вернуть молодость средствами вдохновения и воображения (современные эксперименты, исследования, технологии)

На основании своих экспериментов Пьерпаоли считает, что падение уровня мелатонина и сам процесс старения происходят потому, что эпифиз – часы старения – разрушается. С его точки зрения, кажется вполне разумным, что шишковидное тело изнашивается одним из первых в организме, потому что оно трудится больше всех. Действительно, на протяжении всей нашей жизни шишковидное тело, как рабочая лошадка, тратит огромное количество энергии, регулируя, модулируя и наблюдая за всеми системами. Любой орган, работая в таком ритме, неизбежно износится, что, собственно, и происходит с шишковидным телом. Оно начинает съёживаться, теряет большинство своих пинеалоцитов, т.е. клеток, которые производят мелатонин и другие соединения.

Когда стареет шишковидное тело, то же происходит и с другими органами, ведь все они находятся под его контролем. Используя метафору «эпифиз – дирижер организма», процесс старения можно сравнить с тем, что когда дирижёр устает дирижировать своим оркестром, то музыканты без его руководства не могут играть слаженно, исполнение нарушается и, наконец, совсем останавливается.

В некотором смысле старение – это действительно постепенное и все усиливающееся накопление ошибок, когда теряется способность регулировать и приспосабливаться к изменившимся условиям. Происходит это потому, что разрушается шишковидное тело, регулятор регуляторов. По мере того как изнашивается шишковидное тело, оно перестает вырабатывать мелатонин. Организм уже не может быстро приспосабливаться к окружающей среде, разрушается слаженность биологических ритмов.

Почему же с возрастом эпифиз стареет?

Точка зрения Пьерпаоли – изнашивание эпифиза, этого дирижера внутри организма, обусловлена его напряженным ритмом работы. Но такая логика может быть легко оспорена. На самом деле ситуацию лучше объясняет концепция регуляторных изменений, согласно которым шишковидная железа далеко не исчерпывает с возрастом свои ресурсы. Причина лежит в другой плоскости – она кроется в закономерностях системной регуляции.

Начиная с работ Э.С. Бауэра (30-е годы двадцатого века), в Советском Союзе разрабатывались более оптимистичные теории, согласно которым основная причина старения скрывается именно в системных закономерностях. Одна из наиболее перспективных была разработана советским учёным В.М. Дильманом.

Согласно концепции Дильмана, процесс старения – это продолжение тех изменений, которые приводят организм к зрелости. Просто природа не предусмотрела механизм остановки этих изменений в определенном возрасте, после того как организм окончательно сформировался. И, в результате, большие биологические часы, отмеряющие время развития живого существа, продолжают свой ход, постепенно ведя его к разрушению и смерти.

Такая теория делает понятной существование прочной связи между продолжительностью двух биологически важных событий: между периодом, необходимым для окончательного созревания биологического организма (его способности к репродуктивной деятельности), и продолжительностью его жизни. Чем дольше период созревания, тем больше и продолжительность жизни. Поскольку мы имеем дело со сложной системой гормональных изменений, обеспечивающих развитие и рост, то, конечно, на этот процесс влияют и многие другие факторы, прекрасно иллюстрирующие такую связь и регулятивную природу старения в целом.

Например, сравним продолжительность жизни и массу различных пород собак. Породы крупных собак за несколько месяцев превращаются в больших животных, но живут гораздо меньше, чем их собратья, меньшие по размеру. Получается, что темп роста массы тела, заданный биологической программой развития, способен оказывать сильное влияние на продолжительность жизни. Для сравнения, если мальтийские болонки, в среднем, проживают пятнадцать лет, то доги – всего восемь.

Никакие известные в геронтологии концепции изнашивания (теломеров, свободных радикалов, и т.д.), кроме системно-регулятивных, не могут объяснить такие радикальные различия в продолжительности жизни представителей одного вида.

В то же время, совершенно очевидно, что программа гормональных изменений в организме не задана жестко, может меняться под влиянием различных воздействий. Эксперименты Пьерпаоли с пересадкой эпифиза косвенно свидетельствуют об этом. Действительно, если эпифиз, пересаженный от молодого животного, способен восстанавливать состояние иммунной системы, кожных покровов, то следует признать как факт: программа старения может быть изменена.

Как свидетельствует Пьерпаоли, мыши, которым пересаживали шишковидное тело, молодели прямо на глазах. Они выглядели и вели себя, как гораздо более молодые мыши. И иммунная, и тироидная функции у них были, как у молодых животных. В этом возрасте у мышей обычно сморщенный и частично атрофированный тимус (орган иммунной системы, где созревают лимфоциты). У экспериментальных мышей он по размеру и внешнему виду возвращался к молодому возрасту. Это позволило предположить, что эпифиз восстанавливает иммунную функцию, омолаживая тимус [20].