Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ)

"Лизонька, сегодня я не спал до утра, все думал, как порадовать тебя в этот первомайский день. Приглашаю тебя на прогулку по нашим местам. Тебя ждет сюрприз. Надеюсь, приятный".

Тоскливо-счастливое чувство любви к этим двум людям вызывает першение в носу. В ящике еще много писем и открыток, чтобы прочесть их все не хватит и дня. Не хочется делать это быстро, хочется посидеть и поговорить с ними, как с живыми людьми, не торопясь, обстоятельно, наедине. Поэтому я забираю из ящика мамину открытку папе и убираю себе в сумочку. У меня есть вопросы к отцу.

Когда мы с Галиной Семеновной садимся вместе обедать (между прочим, борщ, и готовили мы его вместе), ко мне приезжает Мышильда. Взбудораженная чем-то, она пролетает в квартиру, вешается мне на шею, целует в щеку Галину Семеновну и начинает трещать. За пять минут мы узнаем, что Доминошка (да, она выбрала это имя) растет не по дням, а по часам (вот, сто фото в телефоне), что Рита с папой ждут нас на своей даче (Мышильда смешно передразнивает папину интонацию "один раз за лето я могу увидеть своих дочерей?"), что ей двадцать два года, а счастья в жизни нет.

- Борщ? - спрашиваю я, силой усаживая бегающую по кухне сестру.

- Какой борщ?! Ты с ума сошла! - возмущается она, будто я предложила ей хряпнуть самогонки, а она за рулем.

- Есть некоторые признаки, - миролюбиво отвечаю я, завидуя ее молодости и энергии.

- У меня совсем нет времени! - говорит она, все-таки отхлебнув из моей тарелки пару ложек супа и тут же пожалев об этом. - Тьфу! Забыла!

Машка забыла о том, что я добавляю в свою порцию острый перец. И не молотый красный или черный, а свежий чили или маринованный халапеньо. Я обожаю острое. По-настоящему острое. Даже Максим, любящий блюда "с перчинкой", с ужасом смотрит на меня, когда я к каждому блюду добавляю что-то, по его словам, "смертельное". Все давно к этому привыкли, знакомые уже не удивляются и задаривают меня шоколадом с кайенским перцем.

- Ты должна изрыгать огонь, как Змей-Горыныч! - выпивая залпом стакан компота, ругается Мышильда.

- Дойдет и до этого при случае, - шучу я.- Куда торопишься?

- Я вообще-то за тобой, но чтобы без тебя! - объясняет Машка, но яснее не становится.

- Без меня?

- Мы с Кириллом идем сегодня на вернисаж в частную галерею Шуваловых. Он просил позвать и тебя. Из вежливости, - докладывает сестра и выпучивает глаза. - Но я очень надеюсь, что ты не можешь. В нашей семье художница я, а не ты.

Да что ж такое-то! Ермак через Машку теперь будет действовать? Объяснился со мной, а на вернисаж ведет Мышильду, чтобы меня с гарантией пригласить. А как их одних оставить? Он же Машке сердечко во второй раз разобьет. Первый раз мы его с Ритой справедливо оправдали, а уж второй, извините!

- Странная логика, - отвечаю я сестре. - Тогда в театр должны ходит только актеры, а в ресторан только повара? Почему филолог-журналист не может пойти на вернисаж?

- Чтобы оставить нас наедине, - прошептала мне на ухо городская сумасшедшая. - Пожалуйста-пожалуйста!

- Да я рядом похожу, мешать не стану, - неуверенно говорю я.

- Времена дуэний прошли, - втолковывает мне Машка. - Я и Кириллу сказала, что это не обязательно - приглашать тебя.

- А он?

- А он говорит, что это элементарная вежливость, - восхищенно отвечает Мышильда. - Он такой... такой...

Пока Машка сформулирует очередное достоинство Ермака, мучительно соображаю, что делать. От раздумий меня отвлекает телефонный звонок. Вовка.

- Варь, привет! - чуть хриплый голос друга огорчает и радует одновременно. - Ты разрешила сегодня встретиться.

- Привет! - тепло говорю я, четко придерживаясь выбранной тактики поведения. - Конечно.

- Сегодня всех наших приглашает Игорь, - сообщает Вовка. - Сашка с Леркой в курсе.

- Все наших? - нервно сглатываю.

- Он так сказал, - говорит Вовка.

- А повод?- спрашиваю я, не зная, что и подумать, не то что сказать.

- Тебе нужен повод для встречи с друзьями? - мягко смеется Вовка. - Время же у тебя есть.

Да. Что есть, то есть. Времени вагон и маленькая тележка. Анна с рукописью не торопит. Мила, наверное, ушла в недельный загул после презентации. Есть у нее такая милая традиция.

- Да я на вернисаж тут иду, - говорю я и сталкиваюсь с бешено счастливым взглядом Мышильды.

- Нет-нет! - радуется сестра. - Есть бог на свете! Мы сходим без тебя - у тебя причина уважительная.

А вообще, сколько можно бегать? Конечно, пойду. Даже если все они в сговоре, пойду. "Делай что должно, и будь, что будет!" - фраза Марка Аврелия. Ее и масоны как девиз использовали, и, говорят, сам Лев Толстой постоянно повторял.

- Хорошо, спасибо! - бодро говорю я и прощаюсь с Вовкой до вечера, конечно, разрешив зайти за собой в семь часов.

- У тебя что-нибудь красивенькое есть? - вертится перед зеркалом в прихожей Машка. - Поновее, помоднее?

- У меня здесь ограниченный гардероб, - смеюсь я. - Пара платьев, джинсы, есть блузка с юбкой.

- Я могу за вашими вещами съездить, - предлагает Галина Семеновна. - Если очень надо.

- Очень-очень надо! - молитвенно складывает ладошки сестра. - Вы лучшая Галина Семеновна из всех Галин Семеновных.