Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ)

- А я уже сошла, - признаюсь я. - Если позволяю тебе себя обнимать. Сейчас танец кончится - и всё начнется сначала.

- Что всё? - губы Максима прижимаются к моей щеке. - Всё - это ты.

- Тогда почему? - почти стону я в его губы. - Почему всё так получилось? И что вообще получилось?

- Прости, - музыка закончилась, но мы стоим в центре зала, обнявшись. Максим не отпускает меня, словно думает, что, если это сделает, я убегу.

- Четко сформулируй, за что я могу тебя простить, - прошу я.

Тараканы от бессилия, от невозможности повлиять на меня, с досадой машут и садятся прямо на пол, устало вытянув все свои шесть лапок. Эта картина совершенно не соответствует быстрой, заводной мелодии, под которую все вокруг нас танцуют.

- Макс! Звонят. Надо подтвердить, - голос Игоря вклинивается в мои лихорадочно-беспокойные мысли.

Максим отрывается от меня и ничего не видящим и не понимающим взглядом смотрит на Игоря.

- Они позвонили, надо ответить, - четко говорит Игорь, словно переводит Максиму с какого-то неизвестного ему иностранного языка.

Максим больно хватает меня за плечи, уводя в прохладный холл:

- Это несколько минут. Слышишь, Варежка. Всего несколько минут. Я никуда не ухожу. Ты меня понимаешь?!

- Да, - совершенно ничего не понимая, отвечаю я, морщась от легкой боли, вызываемой давлением его сильных пальцев.

- Ты раздавишь ее, - Игорь, прилагая заметные усилия, тянет меня к себе и протягивает Максиму телефон. - Все будет хорошо. Я же здесь. Иди.

- Несколько минут, - негромко просит у меня Максим, не отпуская моих глаз.

- Да, - поспешно отвечаю я, только сейчас заметив, что держу его за лацканы пиджака побелевшими от напряжения пальцами. Отпускаю.

Мы сидим с Игорем в комнате для курящих. Он затягивается, насмешливо поглядывая на меня. Официант приносит ему чашку кофе.

- Уверена? - переспрашивает Игорь.

- Да, - успокаиваю я его: мне не нужен кофе, и я сама пошла за ним в курилку. Я не курю. Мой первый опыт в седьмом классе был и последним.

- Максим устроил эту вечеринку? - спрашиваю я, надеясь на другой ответ, и бог надежды вдруг обо мне вспоминает.

- Обижаешь, - усмехается Игорь, стряхивая пепел.

- Ты? - радуюсь я, как ребенок, получивший в подарок не книгу, не одежду, а дорогую ерунду (по их мнению!), которую выпрашивал у родителей не один месяц.

Игорь шутовски кланяется. Это не Максим! Он не собирался снова мною манипулировать!

- Получил от Макса небольшой нагоняй, но результатом доволен, - сладко потягивается Игорь.

- Ты великий манипулятор! - шучу я, забрав у Игоря чашку с кофе и сделав глоток. - Или мошенник.

- Друг, - поправляет Игорь. - Мне больше нравится так.

- Между лопаток не чешется? Над головою свечение не замечал? - ласково поддеваю его.

- Намекаешь на мою ангелоподобность? - Игорь забирает свою чашку обратно. - Хватит меня объедать! Я тебя спрашивал.

- Обпивать тогда уж, - смеюсь я, развернувшись спиной к спине Игоря и ложась на нее. - Вот скажи, друг, ты знаешь, что само слово "друг" произошло от слова "другой"?

- Догадываюсь, - говорит Игорь. - Конечно, другой. Потому что не такой же, не родственник.

- А еще оно родственно греческому "воин, соратник, товарищ в битве", - начинаю я о чем-то догадываться.

- Никогда бы не подумал, - весело отвечает мне Игорь.

- Максима долго нет, - говорю я, боясь, что он опять ушел по какому-то очень важному для него делу.

- Он просто еще не догадался, что мы можем быть в курилке. Сейчас догадается и придет, - лениво объясняет Игорь. - Еще всыплет тебе за то, что дымом дышишь. И мне заодно.

- Это адвокатские дела? - я надеюсь выудить у Игоря хоть какую-то информацию.

- Это личные дела, которые переплелись с адвокатскими, - осторожно отвечает Игорь. - Даже немного не так. Максим сам тебе все расскажет. тем более я знаю меньше половины.

- Почему? Ты разве ему не помогаешь? - спрашиваю я так же осторожно, как и он.

- Для того чтобы помогать, не обязательно все знать. Знание обязывает и напрягает, а я не всегда хочу напрягаться, ты же меня знаешь, - Игорь разворачивается ко мне и обнимает за плечи, наклоняя меня к себе на грудь. - Я только понимаю, что все могло быть гораздо хуже, чем есть.

Я вспоминаю рассказы Константина Витальевича о знаменитом адвокате Плевако, который имел привычку начинать свою речь в суде фразой "Господа, а ведь могло быть и хуже!" Я дословно помню эту известную многим историю.

Однажды Плевако взялся защищать человека, изнасиловавшего собственную дочь. Зал полон, все ждут, с чего начнется речь защитника. Неужели с любимой фразы? Этого просто не может быть. Но встал Плевако и хладнокровно произнес: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И тут не выдержал сам судья. "Что, - вскричал он, - скажите, что может быть хуже этой мерзости?" "Ваша честь, - спросил Плевако, - а если бы он изнасиловал вашу дочь?".

Рассказываю Игорю эту любимую байку адвокатов, являющуюся реальной историей.

- Надеюсь, в нашей истории ничего подобного нет? - пугаю я сама себя.