Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ)

Сашка подталкивает нас с Вовкой к дверям. Лерка, уже не скрываясь, стучит себя кулаком по лбу, демонстрируя Сашке ее тупость. Сашка огрызается, показывая Лерке язык. Анна послушно встает из-за стола и идет к книжной этажерке, начинает перебирать книги. Мышильда просит помощи у Кирилла, они идут за свежей водой к колонке. Я тащу Вовку во внутренний дворик на лавочку.

Мы садимся, повернувшись друг к другу лицом. Давно стемнело. Над нами насыщенно-фиолетовое августовское ночное небо, усеянное звездами. Параллельно горизонту Большой ковш. Это единственное созвездие, которое я узнаю сама, без подсказки.

Нам так много надо друг другу рассказать! Но мы молчим. Я решаюсь первой:

- Как ты? Женат? Дети? Где работаешь?

- Все хорошо. Был. Три года гражданского брака. Разбежались. Детей нет, - он мягко обнимает меня, привлекая к себе. - Как же я соскучился, Варюха-Горюха!

Мое детское прозвище звучит неожиданно и вызывает поток воспоминаний.

Тринадцать лет назад

Наша милая, беспомощная, молоденькая учительница литературы ушла в декрет. На ее место пришла сама директор. "Снежная королева" Наталья Сергеевна. И мы поняли: придется читать по-настоящему, а не краткое содержание, учить стихи наизусть. Списывать сочинения теперь бессмысленно и себе дороже. Впрочем, все эти переживания не мои, их вывалили на меня ребята, когда мы торчали в "Пельменной".

Я сочувственно усмехалась - литература была моим коньком и любимым предметом. В общем-то все уроки литературы в нашем классе представляли из себя мой диалог с Любовью Владимировной. Мало кто мог похвастаться даже прочтением того количества стихов, которые я знала наизусть.

В моей семье читать любили все: и мама, и папа, и Рита с Мышильдой. Баба Лиза полжизни проработала в нашем драматическом театре заведующей литературной частью, правой рукой всех худруков. Выйдя на пенсию, долгое время оставалась консультантом театра. Мы очень любили читать вдвоем с ней, по очереди, и втроем с Михаилом Ароновичем, а потом долго обсуждать прочитанное.

Друзья моего увлечения не разделяли: Лерка увлекалась биологией и химией, Сашка - прирожденный математик, Игорь делал ставку на языки, Вовка был нестабилен, никак не мог определиться со своим будущим. Максим шел на золотую медаль и успевал по всем предметам без единой осечки, как и Сашка с Игорем. Но я знаю, мне об этом говорил сам Максим, что особенно его увлекала история.

Вообще мы с Вовкой в этой компании выглядели "выпавшими из гнезда". Учились слабее всех, могли нахватать двоек и совершенно безответственно, как утверждал мой отец, относились к своему будущему. Вот и неправда! Вовка, действительно, еще гадал, раздумывал. А я собралась туда, куда будет поступать Максим, чтобы быть рядом. Сначала паниковала: вдруг на физмат, тогда мне кирдык. Но от него узнала: он либо на исторический, либо на юридический, как его отец. Это я потяну.

Старшеклассники не врали. Уроки литературы стали, наконец, настоящим счастьем. Наталья Сергеевна очень интересно рассказывала сама и подталкивала к диалогу всех нас. А сколько стихов она знала наизусть! Мы с бабушкой нервно курим в сторонке (шутка! Варька и баба Лиза некурящие).

Помню, как застыл весь класс, когда она читала нам Цветаеву:

Звенят-поют, забвению мешая,

В моей душе слова: «пятнадцать лет».

О, для чего я выросла большая?

Спасенья нет!

Наши мальчишки тихонько засмеялись, переглядываясь с нами.

Еще вчера в зеленые березки

Я убегала, вольная, с утра.

Еще вчера шалила без прически,

Еще вчера!

Весенний звон с далеких колоколен

Мне говорил: «Побегай и приляг!»

И каждый крик шалунье был позволен,

И каждый шаг!

Вечером мы с бабушкой, хором перечитывая стихотворение, пропели последнее четверостишие:

Что впереди? Какая неудача?

Во всем обман и, ах, на всем запрет!

- Так с милым детством я прощалась, плача,

В пятнадцать лет.

Наталья Сергеевна нашла общий язык со всеми, кроме... Максима. Иногда он вступал с ней в спор, чем поражал весь класс. Во-первых, споры были пустыми, во-вторых, на них почему-то велась Наталья Сергеевна. И это было самое удивительное.

- Ты чего опять сцепился? - спросил Максима Игорь на перемене после литературы. - Неужели неинтересно было?

Наталья Сергеевна рассказывала нам о детских и не детских писателях, не любивших детей. От нее мы узнали, что это и Андерсен, и Юрий Олеша, и Маяковский, и Хармс, и сам Михалков.

- Маяковский, автор всем известного стихотворения "Что такое хорошо и что такое плохо", является еще и автором провокационной строчки "Я люблю смотреть, как умирают дети".

Максим тут же возразил, что "такое" в школе рассказывать нельзя, даже нам, пятнадцатилетним и уже совершенно взрослым.

- Почему же? - спокойно спросила Наталья Сергеевна. - Всему есть объяснение: эти строчки восходят к печально известным строкам Иннокентия Анненского, поэта серебряного века: "Я люблю, когда в доме есть дети. И когда по ночам они плачут".

- Не узнаю тебя, дружище! - поддержал Игоря Вовка.

Максим равнодушно пожал плечами.