Читаем Вернуть на круги своя (СИ) полностью

Вернуть на круги своя (СИ)

— Прошу вас, барон, составьте мне компанию за горячим чаем. Первое дело, после прогулки по улицам в такую погоду. — Предложил я, переходя на французский. — Или, может, предпочтете буш[4]?

Родерик, уже повесивший пальто и шляпу гостя на крючок, замер в ожидании ответа.

— Благодарю, чай был бы предпочтительнее. Тем более, после моего, к сожалению, недолгого визита в Хольмград, я сохранил удивительно теплые воспоминания о знаменитом русском чаепитии. — Чуть улыбнулся француз, так что закрученные усы его, едва дернулись.

Наш мастер — на — все — руки, поймав мой взгляд, кивнул и, отворив двери в гостиную, пройдя через комнату, исчез на кухне.

— К моему сожалению, настоящего чаепития я вам предложить не смогу. — Покачал я головой, провожая посла в гостиную и усаживая его в кресло у камина. — Лишь эрзац. Не скажу ничего плохого о здешних сластях, но они не в силах заменить русских варений и выпечки.

— Но уж сам — то чай, верно, русский, а? — Усмехнулся барон.

— Разумеется. Привык за годы к кяхтинскому, так и здесь повару наказал, только его и покупать… хоть он и выходит раза в два дороже цейлонского.

— О, поверьте, князь, в моих родных местах, русского чая и вовсе не бывает. А коли появляется, то цена на него в полтора раза выше, чем в Острейхе. Политика Галлийских Портов, и ничего с этим не поделаешь. Жмут они ваши продукты. — Покачал головой мой собеседник, краем глаза наблюдая, как «врио» Грега сервирует стоящий меж нами столик к чаепитию.

— Не мои, барон, не мои. Мне теперь, на Русь ходу нет. Убьют раньше, чем охнуть успею.

— Вот как… — Протянул посол и, едва за Родериком закрылась дверь, вздохнул. — Наслышан о ваших злоключениях, но, князь, неужели вы всерьез опасаетесь за свою жизнь?

— Здесь? Нет, не особо. Но и то, лишь потому, что у цепных псов Государя, руки коротки меня достать. По закону, высылки моей требовать они не могут, не с чего. Да и аристократия не поймет. Я хоть, де факто, и безземельный, но вольный князь, ровно с тех пор, как Государь свою клятву сюзерена нарушил, а значит, ему не подсуден. Но, стоит мне оказаться на Руси…

— Неужто, своей волей на смерть осудит? — Приподнял в мнимом удивлении бровь барон и, в ожидании ответа, вдохнул поднимающийся над наполненной чаем чашкой, пар.

— Волей — да, осудит? Зачем? Просто подошлет убийц… и готов несчастный случай. Медведь на охоте задерет, или авария автомобильная случится. Способов — то, много. — В свою очередь, пригубив ароматный напиток, ответил я.

— А здесь? — Качнул головой посол.

— А здесь у него своих следователей нет. Да и магики не из последних, живо докопаются до настоящей причины смерти. Ненадежно. А Государь не любит ненадежных решений. Не одобрит. К тому же, пока я сижу вот в этаком «добровольном заточении», ему и беспокоиться не о чем. Нового не выдумываю, да и не стану. Он это понимает. А вот коли, что сочиню, тогда да, может и поступиться надежностью. Лишь бы возможных соперников не усилить. Я это понимаю. Такой вот, молчаливый уговор.

— Однако. — Протянул барон и, бросив на меня быстрый взгляд, осторожно проговорил. — Знаете, не думал, что мы ТАК перейдем к теме моего визита, но… не стану вилять. Князь, что вы скажете, если я предложу абсолютную защиту от посягательств русского царя и его клевретов на вашу жизнь?

— Хм. Так вот, зачем приходил ваш советник… — «Удивился» я, мысленно отметив, как быстро барон переименовал Государя в «русского царя». Словно, дистанцировался. Ну — ну. Поиграем в честность, господин посол. Поиграем…

[4]Буш — в РИ, этот напиток получил название «грог» от прозвища адмирала Эдварда Вернона — Олд Грог. В истории же мира, куда попал В. Р. Старицкий, его название хоть и имеет схожую историю возникновения, вот только автором напитка стал французский адмирал Арно Дюкен, маркиз де Буше.