Вернуть на круги своя (СИ)

На этом фоне, осложнившиеся отношения с местным отделением Особой канцелярии, как — то не особо меня задели, равно, как и некоторые неприятные шепотки за спиной, распространяемые здешней боярской братчиной и дворянским собранием. Впрочем, посадник с воеводой на это не обращали ровным счетом никакого внимания, а купцам и иным дельцам уральского воеводства, было и вовсе не до слухов. Господа делали деньги, и выгода напрочь перебивала любые «эфемерности», по определению одного из купцов, обвиненного неким дворянином в сотрудничестве с «бесчестным Старицким».

— Помилуйте, бесчестный? С чего бы? — Пожал плечами купец. — По счетам платит исправно и в срок, работой полгорода обеспечил. Кунштюки полезные изобретает… Где ж тут бесчестье? Что, руку отрубил? Было дело, читали. И опровержения в тех же газетах писанные, тоже читали. В нашем деле, без точных сведений никуда, знаете ли. Съедят. Так ведь, за то, что тот нелюдь ребенка избить хотел, я бы ему не руку отрубил, а горло б выгрыз. А вы говорите, бесчестный… Эфемерности это все, дражайший. Эфемерности и ничего больше. А я не боярин и не дворянин, у меня времени на сплетни да слухи нет. Дела надо делать. Так — то.

Учитывая, что высказавший эту тираду, делец был главой купеческого собрания Каменграда, дворяне вместе с боярами, умолкли. Нет, шипеть они не перестали, да только не в присутствии купцов. Так, между своими косточки мне перемывали… Ну, да и черт с ними. Как правильно заметил купец, дела делать надо. Не до сплетников, сейчас. Недосуг, не до сук. Пусть идут лесом.

А модель оказалась действительно рабочей и, управляемая с земли главным инженером, послушно крутилась в воздухе, резво меняя скорость и высоту полета, выделывала совершенно умопомрачительные фигуры и при этом, тащила за собой инверсионный след… точнее, не инверсионный, а… Черт, не знаю, как объяснить! Короче, там, где пролетала модель, тут же образовывалось облачко тумана. Результат резкого перепада давления, должно быть.

Вот Бухвостов нахмурился, что — то ему не понравилось в поведении модели, и он тут же ее приземлил. Наконец, я смог рассмотреть то, что изобрел наш инженер. Хм, что я могу сказать? Ор — ригинально. Плоскости, на которых крепятся носители конструктов — сегментные, больше всего напоминают крылья летучей мыши, но помимо этих самых крылышек, имеется и пара таких же сегментных гребней, крепящихся вдоль фюзеляжа сверху и снизу. Тупорылый нос с отверстием, больше всего напоминающим воздухозаборник, вот только внутри него виднеется проволока все тех же носителей конструктов… Странно…

— Корней Владимирович, а для чего сей зев в носу модели? — Поинтересовался я, отвлекая что — то черкающего в блокноте Бухвостова, от его вычислений.

— Вихревик… э-э, ну, это я его так назвал. — Качнул головой инженер. — Если не вдаваться в детали, то… хм… при полете, в это отверстие забирается воздух, и, с помощью все тех же конструктов, начинает раскручиваться, одновременно с увеличением давления. С противоположной стороны, находится сопло, в которое этот воздух, проходя по трубе, и выбрасывается, соответственно, толкая машину вперед. Это намного эффективнее, чем просто создавать область пониженного давления по курсу движения машины. Хотя такой вариант, я тоже учел…

Вот так, изобретали нечто работающее на разнице давления, а получили реактивный самолет… Я вздохнул, но, подумав, махнул рукой. Летает же? И судя по тому, что я видел, довольно уверенно. Кто знает, может из этого и выйдет что — то путное?

— А что, Корней Владимирович, вы еще не прикидывали, какую скорость разовьет такой агрегат и сколько груза он утянет на одном накопителе?

— Шутите? — Хмыкнул Бухвостов. — Тут одним накопителем дело не ограничится. Минимум две штуки ставить нужно… А лучше, три. Тогда, часов пять полета можно обещать твердо… А скорость? По моим представлениям до восьмисот верст в час. Можно было бы и больше… — Инженер задумчиво почесал подбородок и развел руками. — Но, боюсь я что — то. Агрегат на таких скоростях вибрировать начинает, несмотря на все наговоры. А первая модель, вообще, тысячу двести набрав, на куски развалилась… Вот и не рискую.

— М-да уж. — Я мысленно охнул. Ничего себе, он же машину почти на сверхзвук вывел. Немудрено, что деревянная модель в щепки разлетелась… — Значит, будем ставить ограничение.

— То есть… Мы продолжим работу до рабочей модели? — Обрадовался Бухвостов.

— Корней Владимирович, голубчик, мы не только рабочую модель построим. Я надеюсь, что за год, мы эту машину в серию запустим. Малую, само собой, экспериментальную, но серию. — Как мало человеку нужно для счастья, оказывается! Инженер, от моих слов, расцвел, словно майская роза! Впрочем, он почти тут же взял себя в руки и, с сожалением покосившись на модель, вздохнул.

— Боюсь, что такой агрегат, нам пока будет не по силам.

— Вот как? — Я испытующе взглянул на инженера, но тот только руками развел.