Вернуть нельзя, забыть невозможно

Оказываюсь совершенно не готов к встрече. Успеваю лишь прикрыться и выпадаю на несколько секунд из реальности. Как будто смотрю на происходящее со стороны. Нюся смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых отражается целая гамма эмоций. В груди жжет, а на глаза наворачиваются слезы. Малышка моя маленькая, как выросла, как изменилась. Новая прическа и взгляд совсем уже взрослый.

– Папа? – Недоумение в глазах дочери стремительно сменяется радостью. – Папочка! Любименький! Ты вернулся! – взвизгивает она и сломя голову бежит к нам.

– Нюсенька, – улыбаюсь я, сажусь на постели и расставляю руки в стороны.

Она с легкостью запрыгивает к нам на кровать и слету залетает на меня, опрокидывая обратно на подушку, попутно задевая коленкой по самому ценному. Снова зажмуриваюсь, хрипло крякаю и сжимаю ее в объятиях. Из глаз сыпятся искры, но радость дочери важнее всего.

Вика сочувственно смотрит на меня и ободряюще поглаживает плечо. Что жена, что дочь одной породы. Изверги, не меньше.

– Где ты был так долго? – с упреком спрашивает она, отстраняется и недовольно хмурит брови. – Я думала, ты меня бросил!

– Ну что ты, милая, как же я могу, – прижимаю ее к себе, целую в щеку и глажу по спине. – Прости, малышка, пришлось немного задержаться…

– Я вообще-то обиделась, – по-деловому отвечает и складывает руки на груди. Ничего не меняется. Характер у этой девчонки никуда не делся.

– Да? – иронично изгибаю бровь. – И как же мне вымолить прощение?

– Ну не знаю… мне надо подумать…

Вика смеется над нашим диалогом, но не вмешивается. Я сам едва сдерживаюсь, чтобы оставаться серьезным.

– Подумай, обещаю выполнить любое твое желание. В пределах разумного, конечно же.

– Придется его простить? – Нюся с сомнением смотрит на Вику и хитро улыбается.

– Да уж, придется, – давясь смехом, отвечает та.

– Как ты тут без меня, расскажешь? – перевожу тему в более конструктивное русло.

– Плохо, очень плохо, – страдальчески вздыхает Нюся и опускает глаза. Если бы я не знал, какая она отличная актриса, непременно бы поверил.

– Что случилось? – на полном серьезе интересуюсь.

– Никто меня не балует, как ты. – Дочка прищуривается и лукаво улыбается.

– Бедненькая моя, – сочувственно качаю головой.

– Да, – тянет она, довольная произведенным эффектом и продолжает рассказывать о своих страданиях. – И бабушка больше не приезжает. Наверное, тоже бросила.

– А давай мы ей сегодня позвоним и позовем в гости?

– Я на нее тоже обиделась, – небрежно отмахивается Нюся.

Не выдерживаю и начинаю смеяться. Давно так не веселился, как в эту минуту. Мои девочки творят что-то невероятное, даря мне совершенно другую атмосферу. Я понимаю, что вернулся домой. Наконец-то.

– А дядя Паша не обижает? – сурово хмурю брови, решая пройтись еще и по брату.

– Обижает, – согласно вздыхает дочь. – Даже гулять не пускает.

– Разберемся.

– Пап, а ты больше не уедешь? – опасливо спрашивает она. В глазах нет лукавства. Интуитивно чувствую, что Нюся и правда переживает.

– Ни за что! – обещаю ей и удобно укладываю на своей груди. – Никогда больше вас не оставлю.

Затихает на несколько секунд, словно обдумывает мои слова, а затем садится и серьезно смотрит в глаза.

– А мама скоро мне братика Алешку родит…

– Почему Алешку? – удивляюсь я.

– Мне так нравится, – с гордостью произносит Нюся и вздергивает подбородок. Звезда не меньше.

– Хорошо, пусть будет Алешка, – улыбаюсь ей и заваливаю ее между мной и Викой.

– А еще…

Слушаю ее бесконечную болтовню, смотрю Вике в глаза и чувствую, как волна счастья захлестывает меня. Обе мои девочки рядом, и больше ничего не надо.

* * *

Девчонки позавтракали и сбежали в детскую по каким-то своим женским делам. Мы с Павлом остались вдвоем пить кофе. Молчим, но эта тишина не тяготит, даже наоборот, имеет какой-то смысл. Мы все сказали друг другу вчера, и я очень рад, что не ошибся в брате. Что не поверил в его возможную подлость и предательство. Все-таки мы родные люди, мы семья, и это нерушимо. Надеюсь, он во мне тоже не сомневается.

Смотрю на заклеенное скотчем отверстие от пули в окне, и улыбка сама по себе растягивает губы. Сумасшедшее везение. Какие-то доли секунды – и все могло закончиться по-другому.

– Стекло надо бы поменять, – замечаю небрежно и делаю небольшой глоток кофе.

– Или сразу квартиру, – хмыкает Павел. – Что-то слишком шумно стало в последнее время.

– В смысле? – не сразу догоняю, что он хочет этим сказать.

– Когда вы уже свалите всем семейством из моей холостяцкой берлоги? – Он с трудом сдерживает улыбку и небрежно стучит пальцами по столу.

– Какой ты гостеприимный, – смеюсь я и качаю головой. Прекрасно понимаю, что брат шутит и специально меня поддразнивает и отвечаю ему тем же.

– Хорошего понемногу. – Павел довольно усмехается и залпом допивает свой кофе.

– Надеюсь, скоро съедем.

– Матери когда собираешься рассказать?