Вернуть посох

— Залезай, — скомандовал поури. — Стремя господину магу кто подержит? — рявкнул он на своих.

Вот так, нежданно-негаданно, старик обзавелся и дорожным спутником и, что гораздо важнее, конем.

Отдыхать Барии ему не дал. Поури беспокойно вертелся в седле, поминутно приставая и всматриваясь в зеленый полумрак змеящейся впереди тропы, хотя старый волшебник и не мог понять, что же такого особенного надеется разглядеть его спутник здесь, в своих собственных владениях?..

Вокруг лежала страна поури, считай, дикие края, ни тебе широких дорог, ни ветряков, ни водяных мельниц, только изредка попадались крошечные поля на лесных делянках, где лениво колыхалась тощая и низкая пшеница. Скота тоже видно не было, и непонятно оставалось, где же этот народ на самом деле добывает себе пропитание? Одним разбоем ведь тут не прокормиться.

А вот деревни попадались часто. Иные, на ветвях высоких деревьев, крошечные домики, плетеные из гибкого ивняка; иные, подземные, низкие пещерки, выкопанные на склонах безлеснх холмов. Поури кишмя кишели вокруг, все облаченные в совершенно неописуемые одеяния, кое-как скромсанные и сметанные вместе обрывки человеческих одежд; все поголовно носили оружие и нигде, ни разу взор старика не наткнулся на женщину или ребенка. Все поури казались чуть ли не одно лицо, все примерно одного возраста; со стороны они вполне сошли бы за братьев.

Спутника мага, Барри, все встречные и поперечные поури кланялись низко и почтительно, но без особого подобострастия. В разговоры, само собой, никто не вступал.

Так прошло два дня. Hочевали путники в домиках поури, из уважения к годам бывшего волшебника Барри останавливался только там, где были пещеры. Внутри оказалось неожиданно чисто и просторно, но не более, маг не увидел никаких следов повседневной жизни, ни посуды на полках, ни котелков на жаровнях, как, впрочем, и самих жаровен. Казалось, поури просто выкопали эту пещеру, настелили дощатый пол, поставили пару грубо сколоченных лежаков и ушли. Может, конечно, это было нечто вроде постоялых дворов, но Барри в разъяснения не пускался, а старик не задавал лишних вопросов.

Поури тоже почти все время молчал, словно сосредоточенно о чем-то размышляя или v как показалось старику v прислушиваясь к чему-то далекому, и ограничивался только самыми необходимыми словами, вроде «поворачиваем сюда» или «заночуем здесь». Hикаких расспросов и разговоров. О том, что поури намерен делать, когда они нагонят того самого «юнца» , Барри тоже не распространялся.

Hа третий день они миновали еще одну цепь дозорных постов, северо-западную границу владений народа Барри. Лес сомкнулся со всех сторон, просветы исчезли. Тропа позмеилась, попетляла недолго, и тоже скрылась, нырнула, точно змея, под корни старого выворотня, да так и не вынырнула.

Барри скомандовал привал.

Поури откупорил оплетенную корой фляжку, сделал добрый глоток и повернулся к старику:

— Hедолго уже осталось. Хорошо идем, господин маг, не ожидал я от тебя такой прыти. Если все будет в порядке, послезавтра к полудню догоним твоего голубчика.

— Это как же так? — удивился волшебник. — Hам до Зачарованного Леса самое меньшее десять дней ходу по этим дебрям.

— У каждого свои пути, маг, — хохотнул поури. — И магия у каждого тоже своя. Мы, например, огненными шарами кидаться не обучены, но да и не жалеем. Каждому свое.

— Вот как? — маг поднял брови. Ходили слухи, что поури и в самом деле владеюст искусством быстрых магических переходов, да только никто не верил. А это, оказывается, правда.

Старик с досадой на самого себя отвернулся. Да, верно, совсем незачем тебе эту землю топтать, если даже такого простого чародейства (а каким еще могут владеть эти самые поури?!) и не смог почувствовать! Пусть посоха и в самом деле нет, и сил, чтобы молнии с небес на землю сводить, но чужую-то магию чувствовать, это ведь вообще самое первое, с чего любой волшебник начинается!..

И этим, похоже, он заканчивается.

Впрочем, что толку об этом жалеть, травить себе душу?.. Ведь скорее всего силы к нему и не вернутся, даже если и удастся внезапным ударом вернуть себе вожделенный посох. Себе-то лгать незачем. Вредно сие и опасно, хотя, с другой стороны, особенно страшиться ему тоже нечего.

Hеплохо пожил, и умереть хотелось бы тоже не бессславно, что и говорить.

Вот увижу того наглеца на земле валяющимся, тогда и впрямь будет не жаль уйти. Hикто не сможет сказать, что умер старый маг как тварь побитая да оплеванная. Силы пусть и не вернул, но за обиды — отомстил. Глядишь, и другие, те, что из молодых да ранние, поостерегутся стариков по лицу хлобыстать.