Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 1

Охотничье хозяйство в Завидово в эту субботу принимало всех членов ПолитБюро ЦК КПСС - прибыли сюда отдохнуть Леонид Ильич Брежнев, Алексей Николаевич Косыгин, Кирилл Трофимович Мазуров, Андрей Павлович Кириленко, Арвид Янович Пельше, Виктор Васильевич Гришин, Фёдор Давыдович Кулаков, Динмухамед Ахмедович Кунаев, Владимир Васильевич Щербицкий, Дмитрий Фёдорович Устинов и конечно же, "серый кардинал" Михаил Андреевич Суслов. После Сталина к власти стали приходить люди, предельно далёкие от идеологии. Они шли в партию уже по карьерным соображениям, а не ради дела мировой революции. В марксистских хитросплетениях они не разбирались. Писания Маркса и Ленина были для них чем-то вроде священных книг, которые им было трудно понять, требовался толкователь. И этим толкователем был Суслов. И при Хрущёве, и при Брежневе Суслов занимался тем, что искал идеологическое обоснование всем реформам и начинаниям. Он имел специальную картотеку с вырезками ленинских цитат. А поскольку Ленин порой писал прямо противоположные вещи, цитатами из его работ можно было обосновать любые партийные начинания — от массовых расстрелов до перехода на капиталистические рельсы. При Суслове секретариат ЦК стал вторым центром власти, наряду с политбюро. В секретариате Суслов обладал огромной властью и зачастую единолично принимал решения. Без его участия не принималось ни одно серьёзное государственное решение. Единственным человеком, который мог переубедить Суслова, был сам Брежнев. Да и то не всегда. Если в отсутствие Суслова было принято не одобряемое им решение, даже согласованное с Брежневым, то он зачастую убеждал генсека отменить это решение. Суслов отвечал за все идеологические вопросы в стране, он лично, в ручном режиме, решал вопросы об издании той или иной книги, прокате того или иного фильма, контролировал содержание СМИ, режиссировал съезды партии. Идеологическая политика Суслова безоговорочно ассоциировалась у всех с запредельным консерватизмом, ретроградством и враждебностью ко всему новому. Михаил Андреевич не курил. Он еще и не пил, при чем приносил в жертву здоровому образу жизни даже дипломатический протокол. На торжественных приемах в его рюмку всегда наливали кипяченую воду. А еще Суслов никогда не превышал скорость. Ехать больше шестидесяти километров в час – ни Боже мой! Брежнев и по этому поводу шутил, но Михаилу Андреевичу было все равно. Только его генсек называл по имени-отчеству, а всех остальных – на «ты». Он не ел осетрину и прочие деликатесы, в столовой питался исключительно картошкой пюре с сосисками. После поездок за рубеж всегда возвращал всю валюту до копейки. У Суслова не было своей мебели, в любое время года он ходил в одних и тех же калошах и в костюме старого покроя. Брежнев один раз даже весьма резко пошутил, предложив на одном из правительственных заседаний скинуться Суслову на более современный наряд. Новый костюм был куплен Михаилом Андреевичем сразу же. Зарплата у Суслова была более чем достойная, но, казалось, в деньгах он смысла не видел. Большую часть доходов он тратил на две вещи – перечислял деньги в Фонд мира и покупал книги, которые затем отправлял в библиотеки родной Саратовской области. И именно Суслов ввел в вузах страны обязательный предмет "Научный коммунизм".

Глядя на Суслова я понимал, что именно он станет ярым противником предлагаемым мною реформам.

Все, кто приходил на приемы генсека, чувствовали себя как дома. Столы на приемах у Брежнева всегда ломились от еды. Вот и в этот раз на скатертях трудно было найти свободное место, так плотно друг к другу стояли тарелки. Гости, среди которых кроме членов Политбюро были Щелоков с Чурбановым, Ивашутин, Судоплатов, Эйтингон и я довеском, сразу направились к расставленным блюдам и стали накладывать себе полные тарелки деликатесной рыбы, черной и красной икры, солений, салатов, ветчины, колбасы, крабов, маслин, сыров. Большинство косилось на бывших зэков, почти все, глядя на меня, пытались понять кому я прихожусь родственником.

Брежнев был весел и рассказывал анекдот - Когда он, Брежнев, предстанет после смерти на том свете перед Николаем Вторым, и тот его спросит:

– Ну что, Леня, как там у нас дела? Армия сильная, в мире нас боятся?

– Да, Коль, мы пол-Европы завоевали и ещё дальше продвигаемся.

– Вот и хорошо. А как внутри страны власть, Лёнь, крепко всех держит?

– Крепко, Коль, не хуже чем при царях.

– А водка опять хорошая, как при мне, 38 градусов?

– Нет, Коль, теперь и все 40!

– Слушай, Лёнь, и стоило из-за двух градусов делать революцию?!

Многие засмеялись, только Суслов немного сморщился. Я был в шоке! Настоящий антисоветский анекдот.

- Товарищ Брежнев! Разрешите рассказать по вас анекдот? - подсуетился я в тему. Брежнев разрешающе махнул рукой, так как только что в рот положил салат.