Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 1

Аплодисменты подошедших охранников подстегнули меня и я, выпендриваясь, сделал сальто назад с разворотом на сто восемьдесят градусов.

— Круто! — Олег на пять минут отлучился и вернулся с парой ножей "Вишня", в быстром темпе выполнил несколько движений правой рукой, как бы подрезая сухожилия у противника, имитируя нанесение опасных ран конечностям противника. — Жаль двумя руками не умею, не было такого учителя. Может поделишься с нами своими секретными приемами?

Я не отказался и около часа помогал парням осваивать работу с двумя ножами.

Около одиннадцати утра в гостинной включил телек и сел смотреть "Утреннюю почту". Затем переключил канал и оставил шедший фильм "Выбор цели". Сюжет фильма крутился возле создания атомной бомбы американцами и игры в догонялки за успехами америкосов нашими учеными.

За окном послышался звук подъехавших автомобилей. Я вышел из здания дачи чтобы поприветствовать прибывши. Министр МВД со своим будущим первым заместителем здоровались с двумя гостями, одетыми в гражданку. Один был министр обороны Советского Союза Устинов, в очках и стрижкой с зачесом назад (его привез новый ЗИЛ-сто семнадцать, а второй — начальник ГРУ Ивашутин, обладающий обширной лысиной на голове, прибывший на новой "Чайке".

Я тоже поздоровался с небожителями — Николай Анисимович, Юрий Михайлович, Дмитрий Федорович, Петр Иванович, Доброе утро!

— Это чей мальчуган? — спросил хозяина дачи Устинов.

— Это Владислав и он и есть первопричина нашей незапланированной встречи в эту субботу. — Щелоков посмотрел на часы, в этот момент во двор заехал еще один правительственный автомобиль ЗИЛ — сто семнадцать, из которого вышел сухощавый председатель Комитета партийного контроля.

Глядя на его зачесанные назад волосы я про себя усмехнулся — в Кремле мода что ли на такие прически. В отличие от остальных гостей Пельше был в строгом сером костюме и с галстуком в едва заметную полоску на белоснежной рубашке.

— Что-то Алексей Николаевич задерживается, на него это непохоже. — Удивленно произнес Щелоков.

— И его ты тоже пригласил, Николай Анисимович? — Ивашутин покачал головой. — Это какой-то странный состав приглашенных получается, на заговор похоже. Да именно так и донесут Ювелиру про наши посиделки в выходной день.

Я знал кого так зовут некоторые небожители — известно, что мать Андропова была учительницей музыки. В младенчестве ее подкинули в дом ювелира Флекенштейна, семья которого удочерила девочку, назвала Евгенией.

— А, вот и Косыгин! — указал на подъезжающий лимузин Щелоков. — Ну теперь все в сборе.

Подошел повар, сообщивший хозяину о подготовке мангала и поинтересовавшийся временем подготовки шашлыков.

— Можно уже начинать жарить, мы будем в беседке. — ответил Николай Анисимович и повар, кивнув, направился к ведерку с шампурами с уже нанизанным мясом.

Косыгин ничуть не выбивался из приверженцев видно модной в Кремле прически. Глядя на этого экономиста, выступавшего зачастую против всесильного Андропова, было по-человечески жаль, что такая сильная личность так рано уйдет из жизни. Необходимо помочь ему, подлечить и дать возможность пожить подольше. В семьдесят шестом году, во время прогулки на байдарке, он потерял сознание и чуть не утонул, пережив клиническую смерть, что резко подорвало его здоровье. В семьдесят девятом году переживет тяжёлый инфаркт.

— Здравствуйте, Алексей Николаевич! — подошел я к вновь прибывшему премьер-министру. — Я Владислав и мне очень приятно с вами познакомиться.

— Здравствуй, мальчик. — Косыгин оглянулся на хозяина дачи — ты кем приходишься Николаю Анисимовичу?

— Товарищи прошу всех пройти в беседку, скоро будет готово мясо, я собрал вас всех не просто для отдыха на природе, а для решения сверхважных вопросов, возникших с появлением вот этого мальчика с Саратова. — министр МВД указал рукой направление, где накрывался стол и мы дружной компанией направились за гостеприимным хозяином.

Мы сели на плетенную из ивовой лозы садовую мебель. На столе уже стояли легкие закуски, графин какой-то настойки, оплетенная бутыль с кавказским вином литра на три, холодный квас.

Щелоков, дождавшись пока все займут места вокруг стола, положил мне на плечо руку (меня посадили между ним и Чурбановым) и ответил гостям на их молчаливые вопросительные взгляды — Вопреки науке и материализму с его отрицанием мистики и чудес в наш одна тысяча семьдесят седьмой год прибыл гость из далекого две тысячи двадцатого года. Сознание Владислава, которому на тот момент было пятьдесят лет, перенеслось в свое детское тело.

Шок, это по-нашему, — подумал я, увидев вытянувшиеся лица высокопоставленных чиновников.

— Это шутка такая? Смешно, повод действительно интересный. — Пельше налил себе в бокал квасу и отпил пару глотков. — А если серьезно, для чего ты нас собрал, Николай Анисимович?