Вернуть Веру (СИ)

- Не знаю. Все это очень неожиданно… Как будто ты…

- Что я?

Он опять на меня покосился.

- Да нет. Ничего… Не бери в голову. А что касается твоей кукушки… Ребенка она сможет забрать. Прав-то ее не лишили. Личность установим, опросим… и дело с концом. А как это обтяпать – я еще подумаю. Только ты предупреди девицу, что их проверками теперь замордуют. На опеку я повлиять не в силах. Или нет… Лучше дай мне ее контакты. Пусть лучше ее напрямую проинструктируют, раз это так для тебя важно…

- Спасибо! – прошептала я и обняла его крепко-крепко.

20

Вера избегала меня. Старательно и методично. Все дни до конца недели. За все это время мне удалось переговорить с ней наедине от силы пару раз. И лучше бы вообще не было тех разговоров, вот правда… Так сильно они меня выбивали из равновесия.

Первая наша беседа случилась в больнице, куда я приехал утром вторника, чтобы проведать Дашку. Мы столкнулись с Верой на небольшой стоянке за воротами больничного комплекса.

- Привет. Хорошо, что я тебя встретила, - неуверенно улыбнулась она и отвернулась, чтобы захлопнуть за собой дверь машины. - Думала, звонить… или уже на работе рассказать о том, что Веронике разрешили забрать малышку.

- Как это – забрать? – насторожился я.

- Вот так. Забрать домой. Она же ее мать и… в общем, имеет право.

Вера приложила ладонь ко лбу и покрутила головой из стороны в сторону, наверное, выглядывая ту самую Веронику. А я насторожился, подобрался… Понимал ведь, что никто бы так просто ей не отдал ребенка! А значит…

- Любовничек помог все организовать? – мои губы сами собой сложились в саркастическую ухмылку. Нет, я понимал, что не имею морального права вести себя так. Просто оказался совсем не готов встретиться лицом к лицу с правдой. А ведь, казалось бы, ну что здесь удивительного? Это я с какого-то перепуга прозрел. А для неё ни черта не поменялось. А у неё своя жизнь... В которой мне, если бы не работа и весь этот дурдом с подкидышем, вообще бы не было места. И то, что между нами произошло… Оно ведь для нее ничего не поменяло. Лишь усложнило все. Наверняка… Чем я вообще думал?! Придурок…

- А если и так?! Тебя это не касается!

- Черта с два! – я сжал ее руку чуть ниже локтя, впился в лицо злым взглядом.

- Доброе утро, - раздался тихий голос в стороне, - мы… мы… пришли. Вот…

Вероника Заяц топталась в двух шагах от нас в сопровождении молодого парня и еще одного мужика в форме.

- Вот и хорошо! – высвободившись из моего захвата, Вера подлетела к девчонке. – Дашка уже, наверное, заждалась маму. А вы, должно быть, Виктор Федорович?

Мужчина в форме кивнул.

- А это Алексей. Мой… друг. Он мне помогал с Дашей, - прошептала Вероника, облизав сухие тонкие губы. Было видно, что она страшно волнуется. Её немного потряхивало, когда мы двинулись вверх по дорожке, а еще она то и дело бросала короткие недоверчивые взгляды то на меня, то на Веру, то на полицейского… Будто  ждала от нас какого-нибудь подвоха. А когда мы поднялись в отделение и увидели Дашку… Вероника вцепилась в нее клещами, упала на стул, потому что ноги не держали, и тихонько завыла.

Я не вытерпел первым. Вышел, к чертям. В груди болело, будто меня ногами били. Я похлопал по карманам, забыв, что давно уже не курю. Просто… руки по привычке потянулись за сигаретой. Следом за мной из палаты выскользнул мужик в форме, которому любовник Веры поручил все здесь разрулить, и она сама… Растроганно шмыгая носом.

Идеалистка ведь до мозга костей… Я только сейчас понял, чем же она так сильно меня раздражала! Вот этой своей чистотой… которой я, извозившийся в грязи по самые уши, завидовал. Своим умением жить в кайф, выискивая счастье даже в самых незначительных мелочах. Своей верой в людей и во что-то хорошее. Она мне казалась какой-то блаженной. Такой, знаете, дурочкой…

И как же удивительно было вдруг осознать, что дураком был я сам… Озлобленным на весь мир, ограниченным, загнанным в клетку обстоятельств узколобым придурком.

Я ушел. Потому что эта сцена в палате запустила какую-то идиотскую цепную реакцию в моей голове, высвобождая загнанные в подсознание ожидания и страхи, нереализовавшиеся надежды и глупые детские мечты. Да-да, я, как любой брошенный ребенок, тоже мечтал… Сколько раз я прокручивал в голове, как в один прекрасный день меня вызовут в кабинет заведующей, я спущусь вниз, толкну тяжелую, выкрашенную белой краской дверь, понимая, что за ней меня ждут родители и новая счастливая жизнь. Но… не случилось. Приходили за кем-то, но не за мной… И разочарование от этого было таким болезненным, что в какой-то момент я просто запретил себе верить. И, быть может, любить. Ограждаясь от боли. И новых разочарований. Дав себе обещание впредь рассчитывать лишь на себя. Единственного, кто не предаст и не бросит.