Вернуть всё

      Она посмотрела на часы. Девять, а брата все еще нет. Он тоже не хочет жить в этом аду, приходит поздно, уходит рано. Он хороший мальчик, но, живя с таким отцом, вряд ли он станет нормальным мужем. Уж скорее таким же тупым скандалистом.

      Уложила дочь спать, что в таком шуме сделать было непросто. Просить отца убавить звук бесполезно, это значит нарываться на скандал, в этом она давно убедилась. Заткнула уши берушами и попыталась читать, но даже сквозь беруши прорывался звук выстрелов и крики – папаша смотрел новости. Когда кончались новости по одному каналу, он переключал телевизор и смотрел то же самое по другому каналу. Неужели вид чужих страданий может доставлять удовольствие?

      В десять с тренировки прибежал брат. Она вышла в коридор и снова удивилась. Как же быстро он растет! Еще немного, и догонит ее. В кого, интересно, они с ним такие долговязые? Отец среднего роста, мама тоже. Они же с братом будто родом из Скандинавии, высокие, русые, сероглазые.

      Подождав, когда брат примет душ, негромко его позвала. Он неохотно зашел в ее комнату. В их двушке, хотя и считавшейся улучшенной планировки, повернуться было негде. Ее комната, которую она делила с дочкой, была двенадцать метров, у родителей восемнадцать. Хорошо хоть, кухня девять квадратов и кладовка в три. Кладовку отвоевал себе Славка в шестом классе, поставил туда диванчик и письменный стол с компьютером. Окон там, естественно, не было, но сидеть за компом можно было и без окна. Он даже шутил, что у него кабинет, как за рубежом. Там часто в офисах окон на всех не хватает. Уроки, он, правда, по настоянию матери, делал в большой комнате, чтобы не портить глаза.

      – Чего тебе?

      То, что старшая сестра учительствует в его школе, прибавляло ему неприятностей. Она зачастую знала то, что родителям знать было ни к чему. Она не передавала матери и отцу эту зачастую конфиденциальную, как он считал, информацию, но частенько пыталась учить его уму-разуму. А какому-такому уму-разуму она его могла научить, если от нее муж сбежал к бабе на десять лет его старше?

      Наталья завела его в комнату и закрыла двери.

      – Говори тихонько, Уля спит.

      Он пожал плечами.

      – Тогда приходи ко мне, когда поем. Надеюсь, папаша мне что-нибудь оставил? – они с сестрой отца иначе, как «папаша», не называли.

      – Не знаю. Иди посмотри.

      – Думаешь, охота? Там наверняка мать сидит. Опять жаловаться начнет. Меня эта тупая семейка знаешь как достала? – с этими словами он нехотя поплелся на кухню.

      – А меня-то как достала! – уныло прошептала ему вслед сестра. – Но что делать? Деваться-то ведь некуда.

      На кухне раздался жалобный голос матери и недовольный басок брата. Через полчаса, когда все стихло, Наталья зашла в его конурку.

      – Как дела?

      – Как сажа бела! Не слышала, что ли?

      – Я не слушаю чужие разговоры.

      – Скажи лучше, что у папаши телевизор так орет, что говорить невозможно, орать приходится. Мать сказала, что папаша заявил, что мне нужно аккуратнее обувь носить. Ему на попойки не хватает.

      Наталья не стала обсуждать родителей.

      – Кроссовки я тебе куплю. Это не проблема. Давай лучше подумаем, как мать из этой депрессии вытащить.

      – А чего ее вытаскивать? Ей и так все нравится. Не нравилось бы, давно бы что-нибудь сделала.

      – Что, к примеру?

      – Хотя бы папашу за дверь бы выставила. Квартира-то ее.

      – Да, но платит за нее отец. У мамы давно своих денег почти нет.

      – Ну и дальше бы платил. Он же мне еще алименты должен.

      – На алименты вам не прожить. Папашиной пенсии и то едва хватает.

      – Это потому что папаша с нами живет. И ему все мало. На него уходит столько же, сколько он и дает. Ты не считала?

      – Нет. – Несколько ошарашено ответила сестра.

      – А я как-то посчитал. Когда он мне заявил, что я нахлебник, недоносок, и что он давным-давно мог бы меня с мамашей бросить, но тогда бы мы от голода подохли. Так вот выяснилось, что он сам все свои деньги и проживает. И еще нас при этом укоряет.

      – Ты ему об этом говорил?

      – Конечно. Воплей было – все соседи слышали. Но, по крайней мере, он меня доставать перестал. Теперь меня мать достает.

      – Я о ней с тобой поговорить и хочу. Помнишь, какая она была добрая и веселая? И за папашу не цеплялась.

      – Не помню! – отрезал Славка. – Я тогда слишком маленьким был.

      – Это не так уж и давно было. Шахты три года назад закрыли. Тогда и мама изменилась. Не сразу, но она испугалась жить. Нам надо напомнить ей, как хорошо быть независимой.

      – И как это сделать? – скепсис из Славки сочился из всех пор. – Работы в нашем городишке ей не найти.

      – Но ведь есть интернет. А мама была классным бухгалтером.

      – Ты правильно сказала: была. А теперь она классный нытик.

      – Тебе ее надо немного поднатоскать работать на компе. И она все вспомнит.

      Но брат не мог понять, зачем это надо.

      – Ты что, думаешь, будет лучше, если она будет жаловаться на жизнь друзьям и знакомым в Одноклассниках и ВКонтакте?

      – Я думаю, она работу сможет найти по интернету. Давай-ка набери в поисковике: «бухгалтер ищет работу».

      Славка нехотя выполнил ее просьбу и удивленно присвистнул.

      – Однако! Я и не думал, что это такая нужная профессия.