Вернуть всё

      – Прямо сейчас не получится. Мне нужно учебный год закончить. Но я завтра документы свои отсканирую, и ты сканы пошли. Чтоб уж было наверняка.

      Глава вторая

      Ивановка оказалось не деревней, а большим селом с добротными пятистенками из лиственниц. Наталья ехала сюда целый день. Сначала пришлось доехать до областного центра, а уж потом купить билет до Ивановки. И даже не до нее, а до райцентра, но в кассе сказали, что водитель все равно до Ивановки их довезет.

      Автобус тащился по дороге три часа. Наталья, вставшая в шесть утра, задремала, и проснулась от громких слов водителя:

      – Ивановка! Дальше автобус не пойдет.

      Поблагодарив его за поездку, Наталья вышла из автобуса. Она не предполагала, что ее кто-то будет встречать и гадала, как дотащить тяжеленный чемодан до обещанной ей квартиры.

      Но на остановке стоял худощавый парень немного выше ее, с которым все выходившие пассажиры здоровались с подчеркнутым уважением. Выхватив ее опытным взглядом, парень подошел к ней.

      – Добрый вечер! Вы, наверное, Наталья Викторовна?

      – Да. – Это у нее прозвучало слишком обрадовано, и она прикусила язык.

      Парень легко поднял ее чемодан и пошел по дороге, говоря на ходу:

      – Я Павел. Павел Владимирович. Меня директор послал вас встречать. Сказал школьный автобус взять, но тут идти-то десять минут. Я здешний учитель математики, физики, военного дела и физрук по совместительству.

      Наталья не поверила своим ушам.

      – Такая нагрузка? Как вы справляетесь?

      – Вот-вот, я тоже часто думаю: и как это я справляюсь? И Дмитрию Сергеевичу это же говорю.

      – А он что?

      – Он говорит: надо меньше думать, и больше делать. Так что у вас тут жизнь тоже сахаром не будет. Ботаника, анатомия и биология – это все ваше. Ну, может еще какой факультатив подкинут, не знаю.

      Наталья онемела.

      – Но вы не пугайтесь. У нас по одному классу, но зато полные, по тридцать человек есть.

      – А что, разве из села никто не уезжает? Мне казалось, сейчас молодежь из деревень в города вся подалась.

      – А смысл? У нас есть все, что и в городе: телевизоры со спутниковыми антеннами, компьютеры с интернетами, магазины вон с разным шмотьем и к тому же воздух чистый. Тайга.

      Это Наталья почувствовала сразу, как только вышла из автобуса: от пряного смолистого воздуха с непривычки кружилась голова.

      – Вы местный? – Почему-то ей казалось, что нет. Был в нем какой-то нездешний лоск.

      – Нет. Я из областного центра.

      – А здесь как оказались?

      – Так же, как и вы. Увидел объявление в газете, решил попробовать, и вот уже год здесь учительствую.

      – Так понравилось?

      – Угу. – Тон был ироничный.

      Наталья проницательно посмотрела на него. Павел был слишком красив и уверен в себе, чтобы вот так просто похоронить себя в такой глуши. Что-то тут не вязалось, но что, она не понимала.

      Они подошли к длинному каменному дому, резко отличавшемуся от деревянных изб села. Павел поставил ее чемодан возле второго палисадника, заросшего крапивой и пыреем.

      – Палисадник ваш. Никто за ним не ухаживал, уж извините. Директор запрещает привлекать детей к труду на благо учителей. А мы как-то не сподобились. Но, думаю, еще не поздно высадить какие-нибудь цветочки. Всего здесь пять квартир. Участки у всех по десять соток. Если вам этого будет мало, хозяйство выделяет всем желающим еще до пятидесяти соток за околицей.

      – Зачем столько? Мне и десяти-то не нужно. Я живность держать не собираюсь.

      – Учителям же немного платят. Можно, к примеру, картошку на продажу выращивать. Здесь многие так делают.

      – И вы тоже?

      – Нет, у меня семьи нет. К тому же у меня другие подработки.

      Наталье хотелось узнать, что это за подработки, но она сдержалась. Ни к чему любопытствовать зря. Оглядев длинный неказистый дом, удивленно спросила:

      – Это что? Такое чувство, что к России он никакого отношения не имеет.

      – Правильно! Это германский таунхаус, или попросту многоквартирный одноэтажный дом. Один из районных депутатов в Германию за передовым опытом на казенные деньги съездил, этот проект привез и настоял, чтоб построили. Он думал показать нашим крестьянам, какими должны быть настоящие сельские дома.

      – Кошмар какой! И что, в нем удобно жить?

      – Удобства в нем городские, а жить неприятно. Мало того, что он чужеродный селу, так и еще зимой тут жутко холодно. Стены слишком тонкие. И воздух тяжелый, кирпич это не дерево. Летом в жару дышать вообще нечем.

      Наталья пожала плечами.

      – Я в такой же бетонной коробке живу. Не привыкать. Не думаю, что будет хуже.

      Павел приподнял лежащий у порога кирпич. Под ним оказался ключ. Открыл дверь и вошел, подхватив чемодан. Удивленная Наталья вошла следом.

      – Здесь что, воров нет?

      – Ни разу не слышал, чтоб кто-то что-то спер. Село староверов, здесь такое не приветствуется. Впрочем, в деревнях кражи вообще редки. Если только по пьяни.

      – Тогда зачем было ключ под кирпич засовывать? Можно было его в дверях оставить.

      – Сельчане так и делают. Когда из дому уходят, они ворота закрывают на жердочку со стороны улицы, чтоб сразу было видно – хозяев нет дома.

      – И никто не залезает?

      – А зачем, если хозяев нет дома? Если только их подождать в дождь или непогоду в доме.