Вернуть всё

К его удивлению, у своего входа стояла Наталья с дочкой. У Александра внезапно так потеплело в груди, что он задохнулся от этого радостного и непонятного чувства. Повинуясь ему, вышел из машины и сдержанно поздоровался.

Похоже, что Наталья тоже была рада видеть его, потому что от ее светлой улыбки ее приятное лицо стало удивительно красивым.

– Вернулись? – Александр не знал, что еще сказать.

– Да, мы приехали еще вчера. А вы с охоты? Не замерзли? Стояли жуткие холода.

– Нет, конечно. Да и какие это холода? Для нас это самая обычная зима. Это для вас, южан, жуткие холода, а для нас легкий морозец.

Наталья засмеялась. На щеках появились ямочки, и вся она стала такой располагающей, что Александр неожиданно для себя предложил:

– Может быть, вам зайца оставить? Или рябчика?

Наталья враз погрустнела.

– Нет, спасибо, не надо. Я их и готовить-то не умею, и разделывать. К тому же мне очень зверюшек жалко.

Александр опомнился. Ну и белоручка! Очарование враз пропало.

– Не надо, так не надо. До свидания.

Он большими шагами дошел до машины и уехал.

Наталья долго с сожалением смотрела ему вслед. Может быть, ей нужно было поблагодарить и взять рябчика? Но зачем лгать? Если отдать его Вере, это рано или поздно дошло бы до Александра, и он бы попросту обиделся.

И хватит переживать. Что сделано, то сделано. Для чего завязывать отношения, которые все равно обречены на разочарование? А с нее хватит разочарований. Она позвала дочку домой, но все равно весь день думала об этой встрече, перебирая в голове множество ответов, и все равно не находя ни одного подходящего.

Александр приехал домой. Помогая ему выгружать добычу из машины, Анфиса Николаевна восторженно ахала.

– Ох, да ты и рябчиков добыл! Ну и молодец! Вкуснота-то какая!

Он припомнил проквашенную физиономию Натальи, и криво усмехнулся. Что она понимает в сельской жизни? Чужая, она чужая и есть. Вот Аня на ее месте была бы рада. И тут, будто в насмешку, сзади раздался ее голос:

– Здравствуйте, Анфиса Николаевна! Привет, Саша! Это ты столько зверья бедного угрохал?

Александр нахмурился, а мать пораженно ахнула.

– Ты что, Аня! Да это же охотничья добыча! Это же труды-то какие! Одни соболя что стоят!

– Да, красивые были зверьки. До того, как их убили.

Анфиса Николаевна рассвирепела.

– Скажи дорогая, а чья это на тебе шубка?

– Беличья. Папа добыл, знаю. Но мне все равно зверьков жалко. Я бы и в синтепоновой куртке проходила.

Тут уже и Александр возмутился.

– В китайской куртке в сорокаградусный мороз не походишь. А у нас и покрепче морозы случаются. Так что не выпендривайся лучше, а помоги.

Она послушно взялась за ручки тяжелой сумки. Они вместе с Анфисой Николаевной заволокли ее в дом.

– Заходи, Аня, гостьей будешь! – не слишком радушно пригласила хозяйка.

Засмеявшись, Аня приглашение отклонила:

– Не хочу, спасибо! Я просто мимо бежала, хочу к Наталье заскочить. Мне с ней посоветоваться надо кой о чем.

Она убежала, и Александр, против обыкновения, даже не посмотрел ей вслед.

Они перебирали добычу на кухне. Мать недовольно ворчала:

– Вот ведь балаболка, не приведи такую в невестки! Ей лишь бы поперек слово вставить, никакой почтительности к старшим.

Александр насмешливо поддакивал, дразня мать. В конце концов та не выдержала и сказала прямо:

– Конечно, я приму ее, если ты решишь на ней жениться. Но все-таки Жанна куда лучше. И умнее она, и воспитаннее.

– Жанка хорошая девчонка. Но я ее не люблю.

– А Снежану любишь? Да выдумываешь ты все! Ты в ней привык младшую сестренку видеть, а она в тебе – старшего брата. Вот и вся ваша любовь. Для семейной жизни этого мало.

– А на ком мне тогда жениться прикажешь? Может, ты мне Наталью Исаченко посватаешь?

Анфиса Николаевна переменилась в лице.

– Ты что, сдурел? Окстись, парень! Ишь что удумал? Наталья тут всем чужая! Она, поди, и вовсе не крещенная! Или ты мне это говоришь, чтоб после нее мне Снежана золотом показалась? Ты вокруг посмотри! Хороших девок полно! И любая за тебя пойдет. На Аньке свет клином не сошелся! А про эту Наталью и думать забудь!

– Да не шуми! Это я так! – Александр и сам был не рад, что помянул Наталью.

Но мать все никак не унималась.

– Ох, скажу-ка я об этом отцу. Он тебя на ум-то наставит.

На этот счет у Александра было другое мнение.

– Ну и скажи, что тут такого? Он что мне сделает? Выпорет, что ли?

Прекращая спор, Анфиса Николаевна сунула сыну в руки рябчика.

– Ошпарь да ощипывай. Мне одной не справиться.

Ворча для проформы:

– Я и добудь, я и обработай, – Александр принялся за дело.

К вечеру с работы пришел Иван Александрович. Мать тут же доложила о Сашкиных, как она выразилась, «выкрутасах». Иван Александрович промолчал, но вечером после довольно позднего ужина зашел к сыну на его половину.