Вернуться 3 (СИ)

Дети, последние пять лет подобные лакомства в этом учреждении от государства не видели. Либо подворовывали, либо покупали на сворованные деньги

— Да не торопитесь, вы, — из кухонного блока вышла радостная тётя Ира, заведующая и главный повар кухни.

С самого утра она была счастлива, что может наконец от души накормить детей. Немного напугали два здоровяка с коробками, которые неожиданно вломились на кухню, но зашедшая за ними женщина лет за сорок, объяснила ей, что это для детей. Попросив показать её куда можно сложить то, что принесли.

— Не торопитесь, — повторила тётя Ира. — В обед ещё будет.

Но дети, наученный горьким опытом, давясь пожирали лакомства.

* * *

— Бля! Хочется кому-нибудь что-то сломать, — тихо сказал Михаил своему напарнику, глядя на «зверьков», которые продолжали давиться сладким.

— Всё будет хорошо! — напарник похлопал его по плечу.

Тот сурово глянул на напарника — Виктора, а потом его лицо дрогнуло, и он согласно кивнул.

Герман слова на ветер не бросал. И если сказал, что сейчас этот детдом под их защитой, то так и будет. Тем более, когда тот сделал для него то, что он никогда не забудет. Именно тогда, когда Михаил пришёл в «Титан».

Верить кому-то Михаила жизнь давно отучила, после жизни в подобном детском доме в Рязанской области. Можно сказать, что ему повезло, когда почти сразу из детского дома, он ушел в армию, попав в ВДВ за свой рост и комплекцию.

Деваться всё равно было некуда, а армии хотя бы чем-то кормили. В армии ему даже понравилось, хотя сначала было тяжело. А потом был очень благодарен своим офицерам.

В Сылву он попал, можно сказать, случайно, его сослуживец Виктор, с которым он сильно сдружился в армии, пригласил его в Сылву, после того, как они отслужили. Подаваться обратно в Рязань было бессмысленно, квартиру, которую должно было дать государство, ему обещали. Но те ребята, которые были с ним в одном детском доме, писали ему, что всё бессмысленно. Никто из них так и не получил ничего. Так что возвращаться было просто некуда.

И он поехал с Виктором в эту Сылву в 1995 году, где сначала всё складывалось очень удачно для него. Он устроился на завод, сначала чернорабочим, а потом отучился на слесаря. И там же он встретил свою Ирину, такую же сироту, как и он, но потерявшую родителей в совершеннолетнем возрасте. Ей осталась небольшая двухкомнатная квартира, где они счастливо зажили, а потом она родила ему Женечку в 1996 году, в которой он души не чаял.

Но потом его уволили, а Женечка сильно заболела. Врачи никак не могли поставить ей диагноз, а она всё слабела и слабела на глазах. Ирина была вынуждена уволиться, чтобы сидеть с больной дочерью.

Виктор как мог, пытался помочь другу, но и сам зарабатывал мало, а потом вдруг устроился в какую-то внезапно появившуюся компанию «Титан». И, как оказалось, рассказал своему начальнику — главе СБ Петрову о Михаиле.

Петров вызвал Михаила к себе в офис на базе и сделал ему предложение — работу в «Титане». Хотя сперва Михаил тщательно думал, принимать ему это приглашение или нет. Вся эта организация была сильно похожа на вновь создаваемую банду, но он дошел до ручки — надо было кормить жену и лечить дочку.

Он согласился, а сначала была обычная подготовка, а потом Петров с Глотовым выделили его в специальную группу, кое-что объяснив ему, после его проверки.

В какой-то момент у Михаила возникло подозрение, что в этой группе готовят профессиональных убийц, так как им давали такое, что его офицеры ВДВ не знали.

Только вот «заказов» всё не было и не было. А те, что появлялись, были совсем не похожи на то, что делают обычные бандюки. Тем более, им объяснялось в общих чертах, за что и почему…

И как-то сложилось ощущение, что если он и в банде, то какой-то очень странной, так как никакого беспредела со стороны руководства компании не было.

Устроившись Михаил ничего не рассказывал про болезнь дочери, считая, что неизвестно, как отреагируют, а вдруг решать, что будет много тратить времени на больную дочь и уволят. Но когда ей стало совсем плохо, то он решился.

— Я могу попросить? — обратился Михаил к Петрову после тренировки, вспомнив тоскливый взгляд жены, когда он уходил на работу, а она осталась с ослабевшей за последнее время Женечкой.

Не любил он ничего просить, прекрасно зная, что отдавать придётся в двойне или втройне, и если бы не дочь и жена, то…

— Что именно? — спросил Петров.

— У меня дочка болеет.

— Давно? — вдруг рядом раздался голос Германа, который вытирал лицо полотенцем.

— Два месяца! — ухнул Виктор, поняв, что попал.

Никак он не ожидал, что подойдёт Герман, видя, как тот вроде бы уходит из зала, а тут…

— Месяц у нас, — ответил на незаданный вопрос Германа Петров.

— То есть, ты месяц работаешь у нас. А у тебя ребенок заболел два месяца назад, а ты только сейчас подошел. Я тебя правильно понял? — раздался негромкий голос Германа.

— Да! — а что ему оставалось, но раньше Михаил не мог.

— Ты дебил? — за такой вопрос любому Михаил бы сразу врезал, но вот Герману — было проблематично. — Ты контракт свой читал?