Вернуться, чтобы вернуть

Гуляем мы как-то в парки, смотрю идет это предмет походкой от бедра и всё в Лелином направление, ну я её ткнула локтем в бок и отошла в сторонку, а то идет зевает. Вот она поворачивает голову, вот открывает рот, чтоб меня послать, вот замечает прЫнца и застывает статуей самой себе, пока объект движется на неё. Но Лелея быстро отмирает (бывалая, не первая большая, но такая единственная любовь), мужественно приветствует Андрея и начинает самозабвенно с ним флиртовать. К концу этого цирка, когда слова стали заканчиваться, а глаза устали стрелять и робко потупляться, а стали дергаться и собираться в кучу, Андре наконец "сподобился" и пригласил Лелю на свидание. Сказал, чтобы взяла с собой подругу, сам он тоже друга прихватит, наверно подмышкой. Свиданка завтра в 18:00 под часами на аллее. Побежали к Насте. Всё рассказали, всё обсудили, кому надо позвонили, что надо разузнали, и, наконец, решили идти вчетвером — Настя, Я, Леля и газовый балончик, верный друг Настиной мамы. Тетя Алла работает в банке главбухом, по статусу положено. Вот и взяли с собой, а по пути решили опробовать работает или нет. Работает. Настя остановилась и брызнула перед собой, я шла за ней и тоже остановилась, наше третье чудо ломанулось в облачко, весело щебеча про предстоящее свидание. Щебет стих мгновенно. На смену ему пришло шипение, а потом уже мат, разнообразный такой. Пришлось нестись домой и промывать Лельке лицо и глаза в частности. Когда мы пришли к часам они показывали 18:05. Ушли мы оттуда в 18:09, так как ждать скучно, да и Андрей не оправдал Лелиных надежд, а великая любовь стала быстро усыхать под наш веселый треп и поедание пирожных.

Так медленно и со вкусом происходило наше совместное взросление и вхождение во взрослую жизнь с её взрослыми проблемами. В этой новой жизни появились свои сложности, недомолвки, а позже и тайны. Если я и Леля частенько пересекались на занятиях, то с Настей стали видеться всё реже и реже, а прежние посиделки за стопочкой чая и караоке вообще сошли на нет.

Мы все изменились. И в лучшую и в худшую стороны. В какой-то момент мы даже перестали созваниваться, а когда напрягали свои пальчики и набирали номер, то разговоры получались короткие и односложные. На первом курсе я в первый раз покрасила свои каштановые волосы в оттенок "пепельный блондин", потом, как-то само-собой стали, писаться строчки, складываться в рифмы, стихи. Постепенно стиль оттачивался. Я писала только для себя, как ещё одно хобби, которое я считала абсолютно несерьезным. В школе мне всегда легче давались точные науки, фанатела от алгебры, химии, геометрии и черчения.

Я уже упоминала, что люблю наблюдать за людьми? Да? Ну и отлично. Подсматривая за окружающими, в том числе и за Лелей, которая так и продолжала, с остервенением, искать большую, и каждый раз настоящую любовь, набросала стишок:

Влюбиться можно только раз…

А может два?

А может десять?

А может, всё же, никогда?

Любовь дают! Кому отвесить?

То продают, то покупают —

Пылают страстные сердца.

А может силой забирают?

И в душе холод без конца.

Тебя люблю?

А ты, быть может, уже любил?

И не меня.

И твое сердце не тревожит,

Что это высушит до тла.

И может ты не замечаешь,

Как страсть перетекает в боль?

И кислотою разъедает

Твоя правдивая любовь!

Влюбиться можно только раз?

А может два?

А может много?

И танцевать, не видя страх,

Переступая грань иного.

Шли дни, месяцы. Мы всё больше менялись и отдалялись друг от друга. Спустя год такого общения случайно встретились в торговом центре, и решили покончить со своим безобразным поведением. Вроде бы всё наладилось… А потом случилась "игра". Её исходом я не захотела поделиться с девчонками, и теперь уже сама, обдуманно, отгородилась от них почти на год. За этот проклятый год я смогла накрутить себя, раскрутить всё обратно, замучиться всякими "нужными" делами так, что время на сон почти не оставалось. Вопросы "за что" и "почему именно со мной" я себе больше не задавала, ответила еще в первый день. А потом решилась, и изменилась. Да и мириться пошла первая. Прямо на день рождения. Прямо к Насте. И слава Богу! Они всё поняли, хоть я и не рассказала, что произошло. Естественно, они догадались, что что-то такое было, но у нас есть одно негласное правило: ты — не хочешь, я — не лезу, захочешь — расскажешь.

Теперь вот мы с Лелькой работаем вместе. Что уж скрывать, взяли нас сюда по протекции какого-то друга Лелькинова отца. Наша Настя сейчас проходит последнюю практику и защищает диплом, а там и вольные хлеба не за горами, вернее рабский труд за минимум зарплаты и стаж.

— 3. Пятница.