Вернуться домой

  Я знаю, что противоречу себе. Ведь цивилизация возникла. Она существует. У нас есть великая музыка, литература, страны и города. Видите ли, Вернер... Я говорил не о двух, а о трех видах, перешагнувших порог разума. Существует еще и третий вид разумных людей, помимо сапиенсов и вымерших неандертальцев. Если вам нужно латинское название, назовем его гомо верус - человек истинный. Этот вид отличается от сапиенса значительно, гораздо сильнее, чем неандерталец. У этого вида совсем другое происхождение, это гомологичная ветвь эволюции, от другого обезьяноподобного предка, другого вида австралопитеков. Предки гомо верус и гомо сапиенс разделились миллионы лет назад. Гомо верус тем же эволюционным путем достиг того же уровня сообразительности, притом достиг ее значительно позже сапиенсов, в тот момент, когда последние были уже на пике развития, строили жилища, одевались и создавали религию. Но вот этология верусов была совсем другой. Вкратце - эти обезьянки обладали лишь незначительным половым диморфизмом; и они строго моногамны. Они тоже формировали стаи, но их стаи были непостоянными и действовали вместе лишь в случае общей охоты или отражения общей опасности. Жили они парами, родительская пара вместе заботилась о потомстве. У них уже тогда продолжительность жизни была рекордной для гоминид - почти 100 лет, а потомство рождалось редко, один детеныш в 5-10 лет. Они были выше ростом, но легче по весу, чем большинство ископаемых гоминид. Родители охотились и собирали пищу по очереди, и так же по очереди занимались младенцем, носили его на себе, обучали. Это не является в природе чем-то уникальным, вы знаете. Моногамия типична для птиц, она эволюционно выгодна тем, что партнеры подстраиваются друг под друга, их брачное поведение согласованно, и в такой паре выше процент удачных зачатий, при совместной заботе выше уровень выживания потомства. А у предка верусов в паре формировалось гормональное равновесие, гармонизировалось сексуальное поведение самца и самки, оптимизировались энергетические расходы - вот и выгода моногамии. И у них практически отсутствовали иерархические отношения, даже стая не имела вожаков. Зато у них в парах и оттого и в стае развивался высочайший уровень эмпатии, и за счет этого - сложное и высокоразвитое социальное взаимодействие, построенное на альтруизме. И мощный исследовательский инстинкт, поисковый, игровой. Это были очень дружелюбные и любопытные обезьянки, Вернер. И вот и у них произошел всплеск, мощный ароморфоз, рост мозговой коры. Мы не нашли никаких следов культуры гомо верус старше 15 тысяч лет, то есть это произошло сравнительно очень недавно. К счастью для них, вся их популяция тогда обитала в местности, абсолютно недоступной уже развитым расплодившимся гомо сапиенс - иначе судьба неандертальцев постигла бы и этот новообразованный вид.

  Вернер не очень понимал, зачем Инке этот обезьяний цирк. Но ведь он и впрямь интересовался биологией, хотел заниматься наукой, был студентом - пока не пришлось окончательно уходить в подполье. Слушать было интересно. Вернер предпочел бы нормальное человеческое объяснение - кто эти люди, чего хотят от него и вообще. Но видно, добиться такого объяснения не просто.

  Инти (ее полное имя звучало скорее как Льинти) составляла куда более приятное общество. Она говорила очень немного, как и он сам. Будто чувствовала, что Вернеру мучительно не только говорить, но даже и слушать, что он устает от рассказов Инки, и слова раскаленными буравчиками впиваются в череп - он бы даже застонал, если бы не привык до последнего удерживать звуки в себе. Впрочем, причина могла быть и в том, что Инти плохо говорила по-немецки. Она просто сидела рядом. У нее были прохладные руки, и она всегда точно угадывала, когда ему хотелось пить или в туалет. Он не стеснялся Инти, он вообще отвык чего-либо стесняться.

  Иногда только, когда она прямо смотрела на него ореховыми глазами с непонятным выражением - Вернеру становилось не по себе, и он отводил взгляд.

15 мая, 2010 г. Хаден. Клаус Оттерсбах, частный детектив.

  Меня иногда спрашивают, как я стал частным детективом. Конечно, я не планировал это с самого начала. Закончив гимназию с отличным средним баллом, я мог бы пойти в любой вуз, а выбрал высшую школу полиции. Вот такой я был идиот - от слова "идеалы"; собирался охранять покой мирных граждан и все такое. Идеалы оказались весьма далекими от полицейской реальности, а смириться с этим я не хотел. Школу, впрочем, закончил - ведь у нас в Германии без бумажки ты вообще никто. Причем закончил с отличием, и мне удалось сразу устроиться в крупное межрегиональное агентство АВС.

  Там я отпахал шесть лет, и все шесть мечтал о том, как оттуда свалю. Хотя, заметим, был на хорошем счету, дела мне поручали наиболее сложные и ответственные.

  Чем занимаются частные детективы в жизни, а не в увлекательных сериалах?