Вернуться домой

– Нет, это ты не понимаешь, как истолкованы твои слова. Что я для тебя вообще пустое место, раз ты позволяешь себе говорить о моей бесполезности в моем же присутствии! – Я поднялась, поправила пояс и, не позволяя Сотнику вставить и слова, закончила речь: – А сейчас я, пожалуй, удалюсь заниматься своими совершенно бесполезными тренировками для подготовки к не менее бесполезным вылазкам. А вам, о многомудрый и безумно занятой правитель Анли-Гиссара, желаю хорошего дня. Засим откланиваюсь.

– Ирьяна… – каким-то очень по-детски недоуменным и обиженным тоном протянул Ар.

– До свидания, – с нажимом повторила я, показывая, что не желаю продолжать разговор. – Тебе, дорогой мой друг, пора взрослеть и понимать ценность окружающих тебя людей. А также понимать, что они рядом с тобой не по умолчанию, а потому что так хотят. Но ведь могут и передумать? Не надо их обижать по ерунде.

Стоило приложить руку к консоли, как каменная дверь с тихим шелестом открылась и так же тихо встала на место, когда я оказалась в коридоре. Я уже в который раз шла по нему и в который раз – с совершенно разными чувствами. Сейчас я ощущала себя мамочкой строптивого подростка. Вот мало мне Ладушки с ее особенностями и Вейла с нежеланием разговаривать?! Еще и с Арвилем выясняй… Вернее, объясняй, что такое хорошо и что такое плохо. Вот магичить мы умеем, убивать мы умеем, интриги плести – тоже умеем… А нормальные взаимоотношения – это же такая, черт побери, экзотика! Тут же сложно! Тут же практики нет, тут косяки-и-и за косяками! В общем, злая я.

И еще уставшая. День был очень долгим, сложным и насыщенным разнообразными впечатлениями и эмоциями. Жаль, что прямо сейчас ничего не прояснится и надо ждать.

Ждать я предпочитала всегда во сне. Потому, немного подумав, решительно отправилась в спальню. Быстро искупалась и с удовольствием залезла под одеяло.

Далеко-далеко…

Дворцы междумирья прекрасны, но этот был особенным.

Погибающий мир на задворках вселенной, где атмосфера давно непригодна для дыхания и идут кислотные дожди. Волны велики, ветра сильны, и дожди сменяются снегом и градом буквально за полчаса.

В смерти есть нечто чарующее. Так считал и единственный обитатель этой планеты.

Он жил тут долго, наблюдал агонию всего живого и не вмешивался. Именно здесь он чувствовал течение времени особенно остро. И его губительную силу. Губительную ко всем, кроме дивного народа! Сначала это радовало, после – забавляло, затем – раздражало. Но иногда наступает время, когда тебя уже ничего не держит. И тогда возможность умереть становится недостижимой мечтой.

Фейри проснулся от кошмара.

Сел на постели, стараясь успокоить частое хриплое дыхание, слышное даже сквозь завывание бури в полуоткрытом окне. Сумрак привычно разрезали вспышки молний.

С нажимом потерев виски и запустив пятерню в шелковистые и гладкие, несмотря на сон, волосы, он протяжно выдохнул.

– Когда же это закончится? – тихо спросил мужчина у пустоты и сам себе ответил: – Скоро уже… скоро.

Встав, он поправил резинку широких штанов-шаровар и потер обнаженную грудь. Опять ныло сердце… или что там у него есть? Шагнув к окну, взял с подоконника распечатанную бутылку крепкого алкоголя и отпил из горла.

Повинуясь магии, под потолком разгорелся тусклый светлячок и спустился ниже, зависнув над правым плечом дивного. По-прежнему не выпуская из рук бутылку, он медленно пошел в другой конец комнаты. Свет залил стену, на которой висел портрет улыбчивой девушки. Фейри. Острые ушки выглядывали из копны распущенных темных волос, белая кожа, казалось, светилась, алые губы могли поспорить яркостью с ягодами.

И вкусом… Он помнил.

– Недолго осталось. – Давно привыкнув разговаривать сам с собой или портретом, хозяин замка приветственно отсалютовал ему выпивкой. – Совсем чуть-чуть…

На какой-то миг фейри показалось, что давно мертвая возлюбленная на портрете нахмурилась, и в ярких серых глазах мелькнуло осуждение.

– Думаешь, я действую неправильно? Знаю, что думаешь. Ты всегда была правильной… до восхищения. Но по иронии судьбы мы с тобой даже познакомились потому, что я твоя полная противоположность. Работал в плохих местах на плохих дядь…

Причудливая игра теней позволила воспаленному мозгу фейри обмануться и увидеть на портрете ласковую улыбку. Он подошел, прижался лбом к раме и коснулся кончиками пальцев полотна.

– Я так скучаю! Сколько бы ни прошло лет, сколько бы ни было других женщин… Я безумно по тебе скучаю. Совсем скоро мы снова встретимся… Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Вечность без тебя оказалась гораздо темнее, чем я думал. Я пытался жить как все, пытался забыть и не мстить, и какое-то время у меня даже получалось. Но увы…

Он сел на пол под портретом и закрыл глаза. Молнии по-прежнему разрезали небеса за окном, гром гремел так, что стекла дрожали… А на душе древнего фейри было тихо. Тихо, пусто…

Мертво.

Ирьяна цай Тирлин

Несколько часов пролетели незаметно.