Вернуться домой

– Ты? Ты хочешь вызвать меня на дуэль? Лал, мне казалось, ты умнее. Дуэль подразумевает сражение на языке стали. Не магии. А ты всегда был откровенно паршивым воином. Без волшебной силы ты меня не победишь.

– Я – нет. Но мое творение, плод моих лучших мыслей… мой сын по законам приемственности – вполне справится. Я передаю право битвы Арвилю Тейнмиру. Принимаешь ли ты его, сын мой?

– Да, – радостно оскалился Ар и глубоко поклонился, уважительно скрестив перед собой короткие мечи.

– Вот как? – с некоторым изумлением спросил у потолка Тайлин, но все же шагнул вперед и тоже поклонился. – Я принимаю замену. Но, брат… А ты рассказал своему замечательному «сыну», какую роль ТЫ сыграл во всем этом? И о своей всесторонней осведомленности? Не смотри на меня так! Ты прекрасно понимаешь, что я не мог промолчать в такой ситуации! Скрыть это знание стало бы преступлением против… красоты финалов и развязок.

Чертов актер погорелого театра. Даже сдохнуть без пафоса не может!

– Еще нет, – спокойно ответил Лаллин Черное Золото, с честью выдержав подозрительный, тяжелый взгляд Арвиля. – Но я успею. А сейчас… надо уравновесить шансы, не находишь? Сражаться под покровом неуязвимости нечестно.

Лал бросил в брата хитрую связку заклинаний. Отбивая нападение, Тайлин пропустил жесткий удар Арвиля. С коротким стоном фейри осел на пол, быстро перекатился по камням и пружинисто поднялся.

– Это будет даже весело. Хотя не так эпично, как мне бы хотелось. Битва же до смерти, да, Сотник? Ну же, не разочаровывай меня, воплощение ненависти!

– До смерти!

– Чудно, – ухмыльнулся Тайлин и рванулся к Сотнику.

Некоторое время они кружили по залу. Тайлин играючи парировал выпады Арвиля, периодически позволяя тому доставать себя. На теле дивного появлялось все больше царапин. Неглубоких, но наверняка болезненных.

Арвиль бесился, не в силах одолеть фейри наскоком, а тот, казалось, просто играл. Глядя на эту схватку, я как никогда понимала, что дивные Князья и правда непобедимы. Сила, скорость и мощь, помноженные на тысячелетия опыта, давали поистине губительную смесь.

Тайлин не стремился выиграть. Но умереть безумный фейри хотел наиболее… полно. Ощущая все, что с ним происходит. И был прекрасен в своем безумии.

Я видела, как белый пол окрашивается алым. Видела, какой жаждой сверкают желтые глаза ненормального остроухого и как в фиолетовом взоре моего друга остается все меньше разумного и светится лишь жажда крови. Каждая царапина на белой коже дивного была для него словно бокал игристого – для любителя веселых застолий.

– Лаллин! – я подбежала к невозмутимо стоящему дивному. – Сделай хоть что-то!

– Я сделал все, что мог, – спокойно ответил ученый, с печалью глядя на происходящее. – Теперь мы можем лишь ждать, Ирьяна. Им это нужно. Обоим. И каждый получит то, чего желает. Это ли не правильно?

Его слова занозой засели у меня в голове, и я лишь отвернулась, когда короткий черный меч с размаху вошел в грудь золотоволосого Князя, причинившего столько боли окружающим и утопившего в крови три страны. Тайлин запрокинул голову, светло и нежно улыбаясь в потолок. Сейчас он выглядел как человек, у которого сбылись самые смелые мечты и желания.

– Вот и все… – шепнули окровавленные губы. – Я иду к тебе, свет мой.

Тело мешком упало на плиты пола. Смотря на Князя, распростертого у ног, Арвиль хрипло дышал. Во взгляде читалась настороженность. Сотник не мог поверить в то, что Тайлин Литое Золото мертв.

– Вот и все, – тихо сказал Лаллин, делая несколько нерешительных шагов вперед. – Вот и все…

Я подавленно молчала.

Тайлин мертв. Корень наших бед только что скончался.

Так почему не хочется плясать и танцевать, а в душе зреет ощущение чего-то… неправильного? Разве это справедливо, когда злодей получает желаемое, а нам, воинам добра, остается лишь стоять в смутном ощущении, что зло выиграло, несмотря на свой проигрыш?

Я пребывала в странном состоянии.

Только что на моих глазах произошла развязка. Арвиль разрубил самый главный узел в этой паутине. И мне даже странно от того, что за дверями зала все еще кипит битва. Ведь… уже как бы все. Совсем все.

Ветхий Замок, казалось, был связан со своим владельцем. Как только сердце Тайлин остановилось, стены начали трещать, а с потолка посыпалась штукатурка.

Полыхнул второй портал, из которого вихрем вырвался Вейл. Муж окинул помещение быстрым взглядом и, заметив меня, тотчас задвинул себе за спину.

В коридоре раздался топот, дверь слетела с петель, и в проеме показался огромный чешуйчатый зверь, лишь отдаленно похожий на хейлара. Доработали, что ли? Впрочем, монстра это не спасло. Арвиль одним прыжком оказался рядом и всадил клинок в глазницу.

Из порталов выпрыгивали все новые и новые хейлары и фейри и неслись дальше по коридору. Им нужны были ренегаты. Или их глотки.

– Ирьяна… – прошептал Вейл мне на ухо, сжимая в объятиях. – Жива…

– И почти здорова, – слабо улыбнулась я. Махнула в сторону стазис-камер: – Но вот Лада…

Посмотрев на колбы, я с ужасом заметила тонкие ручейки трещин. На глазах ручейки становились шире, в глаза бил просачивающийся искристый свет.