Вернуться домой

— Сынок, от таких предложений не отказываются, такие предложения делаются не каждому и не каждый день. Пусть это будет тебе подарком от наших ведомств. Надеюсь, пригласишь старика на свадьбу? Езжай домой, извинись за меня перед невестой. Уверен: твоя девушка умная и поймет, какие перспективы перед вами открываются. Надеюсь, совместно сделаете правильный выбор. Обвенчаетесь на неделю позже, только и всего!

Юля, вроде бы и надула губки, но было видно, что она рада успехам будущего мужа, гордится им. Да и мы, родители, хором начали убеждать наших детей, что это действительно большая удача, выпадающая далеко не каждому. Действительно, ну, подождем еще недельку.

Почему наши сердца опять молчали? А может быть, они кричали, подсказывали, но наш разум, осознание открывающихся перспектив перед сыном заглушили их крик? Мы не выдержали искушения, ниспосланного нам, и были наказаны, жестоко наказаны за нашу гордыню. Сын уехал в командировку.

Вот и все экзамены успешно сданы. Университетский диплом искусствоведа, специалиста по старославянской живописи — получен. Семейные торжества по этому поводу наша будущая невестка отложила до возвращения Витюши. А сейчас она поглощена другим. Листает специализированные журналы, бегает по магазинам, созванивается с мамой, звонит мне — советуется. Примеривает в салонах венчальный наряд: один, второй — голова идет кругом. Стоит в примерочной и в огромном зеркале видит свое отражение, а рядом он, ее Виктор. Высокий, красивый, в парадной офицерской форме. Сердечко замирает от предвкушения счастья и ухает куда-то вниз.

Командировка Витюши уже заканчивалась. Переговоры по примирению враждующих сторон прошли успешно. В тот проклятый день руководитель делегации, стоя на ступенях президентского дворца, выступал с заключительной речью. На площади перед выступающими ораторами огромная толпа, многие вооружены. В заключение речи руководитель делегации сообщил, что ООН приняла решение: направить в страну большую гуманитарную помощь. Его последние слова потонули в радостном реве толпы. На радостях и в предвкушении дармовщины эти…

Саша замолчала, подбирая слова. Глубоко вздохнула, пересилив себя, продолжила:

— Аборигены начали стрелять в воздух. Одна из автоматных очередей попала в бетонный козырек над входом во дворец, под которым и стояли участники переговоров. Отрикошетившей пулей один из членов делегации был ранен в плечо. Витюше пуля попала точно в висок. Смерть была мгновенной.

По мере того как Саша приближалась в своем рассказе к самой тяжелой его части, голос ее становился все глуше и глуше. Последние слова она произнесла еле различимо. Резко откинулась на спинку дивана, закрыв ладонями лицо. Муж обхватил ее за плечи.

— Саша, хватит! Все, хватит об этом, успокойся.

— Да-да, дорогой, сейчас все пройдет.

Убрала руки от лица. Сейчас она была похожа на человека, вынырнувшего на свет из страшной пучины. Не поворачиваясь ко мне, попросила:

— Молодой человек, будьте так добры, дайте мне сигарету!

И мужу:

— Я чуть-чуть… надо успокоиться.

Сделала одну затяжку, другую и закашлялась. Муж похлопал ее по спине.

— Ну, хватит, разошелся, а то рассыплюсь, как карточный домик, что будешь делать тогда?

Затушила сигарету в пепельнице.

— Это чересчур крепкие для меня…

…Потом были похороны сына, прощальный салют, но я почти ничего не помню из этого. Помню только бледное лицо Витюши с застывшей полуулыбкой и выражение недоумения на нем. Наш мальчик ушел из жизни, даже не успев понять, что произошло.

Настали самые черные годы в нашей жизни, если это состояние можно назвать жизнью. Днем спасала работа, а что делать с вечерами и с ночью? Наш дом, всегда наполненный движением, жизнью, теперь был нем и казался нам каменным склепом.

Глава 10

НИТОЧКА С ИГОЛОЧКОЙ

— В праздничные дни и в день рождения сына Юля обязательно приезжала к нам, но это были только дни. Мы часто встречались с ней в храме, где она следила за сохранностью икон, а при надобности занималась их реставрацией. У нее был ключик от калитки в нашу семейную усыпальницу. По постоянно находившимся там живым цветам было ясно, что она бывает здесь очень часто.

Прошло несколько лет. В очередные выходные дни мы с Сашенькой поехали в Сен-Женевьев-де-Буа к нашим родным могилкам. Как обычно, поставили свечи перед образами. К нам подошел дьячок и сказал, что настоятель храма просит нас зайти к нему.

В рабочем кабинете настоятеля мы встретили Юлю, они обсуждали состояние одной из икон в храме. После приветствий хозяин кабинета пригласил нас присесть. Было ясно, что предстоит какой-то разговор, но вот о чем, мы не имели представления.

Настоятель начал издалека. В Иерусалиме, в христианских храмах, есть очень большая потребность в специалистах: искусствоведах, реставраторах — и он рекомендовал для этих работ нашу Юленьку. Сашенька ответил:

— Да, это хорошо, но она должна принимать решение самостоятельно, посоветовавшись с родителями.

— Это все уже улажено, — ответил хозяин кабинета.

— Но у нее есть к вам особая просьба.

Посмотрел на девушку:

— Давай, милая, сама говори.