Вернуться или вернуть? (СИ)

Тут же пошли разговоры о новых лекарствах. Меня забросали вопросами. Причём на французском языке, которым лично я не владел. Коленька хоть и изучал в гимназии этот предмет, но занимался плохо, да и давно это было. В последнее время я больше налегал на немецкий. А тут вдруг все разом стали ко мне обращаться по-французски. Самое паршивое, что зазывали в гости. И зачем мне это? Я и без "высшего общества" неплохо жил. Одно дело в Петербурге, другое здесь, в Екатеринодаре. Развлекать скучающих провинциалок у меня желания совсем не было. Вежливо отнекивался, ссылаясь на свою занятость. Причем исключительно на русском языке.

— И чем же вы таким заняты? — пристала ко мне одна престарелая матрона.

Если бы не присутствие Великого князя, я бы рассказал немного о школе. Но теперь был вынужден обходить эту тему стороной. С ходу придумать ничего не мог. Магазин и без меня функционирует, о том, что езжу на хутор да еще лично таскаю мешки с картофелем, точно не стоит говорить. Выбора не было. Сообщил, что сейчас сильно занят тем, что совместно с воспитанниками провожу клинические испытания нового препарата против чахотки в больницах Новороссийска.

Моё заявление повергло народ в шок.

— Любезнейший Николай Иванович, неужели это правда? — расспрашивали меня.

— Я две недели как вернулся из Петербурга. Сам профессор Романовский читал наш журнал проводимых опытов, — абсолютно честно отвечал я. И кто скажет, что дело было иначе?

— Простите, сударь, а профессора Склифосовского вы не знаете? — поинтересовался у меня кто-то еще из гостей.

— Да, мы знакомы. Его сын гостил у меня все лето. Я, собственно, когда повез Романовскому документы, то и Владимира Николаевича домой завез.

Местное общество моей персоной озадачилось окончательно. Только Великий князь расположился вольготно на диване и попивал вино. Весь его вид выражал полное довольство. Похоже, что он и так неплохо развлекался, наблюдая за тем, как меня терзают провинциальные дворяне. В какой-то момент князь поднялся, чтобы взять с подноса другой бокал, и мельком глянул в окно.

— Это что за звери такие?! — воскликнул он.

Я моментально сообразил, что он собак городского головы увидел.

— Извольте наблюдать, Ваше Высочество, кавказская овчарка, — вежливо сообщил Климов.

— Это собаки? — продолжал недоумевать князь. — Мне определенно нужна такая.

— Позвольте заметить, Ваше Высочество, что у кавказцев густая шерсть. Им и в Екатеринодаре жарко летом. А в Ташкенте точно помрут, — встрял я быстрее, чем городской голова сообразил, как ответить.

— Пожалуй, что так, — огорчился князь, разглядывая собак. — Но хороши. Николя, пойдем посмотрим ближе.

Вообще-то "смотреть ближе" собаку-охранника весом под сто килограммов я не хотел. Василий Семенович едва заметно кивнул мне, показывая, что такое вполне возможно. Сам он тоже поспешил перед гостем во двор дома.

Кавказцы на незнакомцев сразу среагировали. Выдали басовито громкое "бгаф", но тут же послушно сели по команде казака, державшего их на поводке.

— Ах, красавцы, какие красавцы! — ходил князь вокруг животных. — Люблю собак. Они гораздо честнее людей и преданы безоговорочно.

Кто-то из гостей, спустившийся следом, начал расспрашивать, какие собаки есть у князя. Тот начал увлеченно рассказывать. Потом предложил вернуться в гостиную, где осталось на столах вино, да и обед уже скоро подадут. Меня оставили в покое, чему я был несказанно рад. Но парой слов с городским головой успел обменяться и даже предложил устроить индивидуальный показ фильмов.

Великий князь в общей сложности погулял в Екатеринодаре три дня и лишь потом перешел к делам. Каждый из нас уже все просчитал и прикинул. Я не видел никакой выгоды в том, почему князь должен продавать нам кинопленку. Других покупателей пока ни в России, ни в Европе нет.

Как потом оказалось, кто-то из консультантов дал Великому князю немного ошибочную информацию. Николай Константинович рассчитывал пустить на производство пленки отходы хлопкового производства — подпушек, а не нефть. Не то чтобы это было нереально использовать, но мне казалось, что не те объемы на заводе Великого князя, чтобы говорить о километрах пленки на продажу. Он же не собирается высококачественный хлопок переводить на пленку.

Князь же, в свою очередь, не видел резона брать кого-то в долю. Иначе получится, что он продает сам себе. Где прибыль? Я посоветовался с Артёмом на тему продажи лицензии. Когда озвучил цену, Николая Константиновича она не устроила. Он тоже подсчитал, сколько ему нужно выпустить продукции, чтобы она окупилась и начал приносить прибыль. Я бы мог, конечно, сказать, что года через три этот товар станет популярным до такой степени, что прибыль потечет рекой, но сдержался. Договорились, что пока князь купит у нас проекторы и фильмы для демонстрации в Ташкенте.