Вернуться или вернуть? (СИ)

— Микола Иванович, у вас гiсть? А я чую, що хтось прийшов, та не бачу.

— Маруська, пшла вон, на кухню! — рявкнул я на девку. — Гость из Питербурга прибыл, а ты тут приперлась.

Служанку после моего окрика словно ветром сдуло.

— Откуда это… эта… — ошеломленно оглянулся Сергей.

— Ты на улицу успел выскочить? — прервал я его.

— Да. Там всё совсем не так, не то.

— Вот и у меня в голове не так и не то, — вздохнул я. — Знаю, что я Виталий Белов, но почему-то оказался в теле Николая Ситникова, между прочим, 1869 года рождения.

— Виталий Валентинович? — переспросил Серега и протянул на ладони свой телефон.

— Если это проверка на вшивость, то это не мой мобильник, — хмыкнул я.

— Теперь верю, — начал успокаиваться Сергей, обменяв телефоны. — Только непонятно, как мы здесь оказались.

— Какая разница, нам, главное, нужно вернуться обратно, — ответил я.

В люк мы буквально влетели, да и потом между бочками довольно шустро пробирались. И затормозили только возле распашных дверей на лестничной площадке противоположного выхода из подвала.

— Серега, давай снова свети, — вернул я свой телефон и занялся исследованиями.

Открыть дверь получилось без вопросов. Запиралась она на засов изнутри, но дальше все застопорилось. Нет, конечно, во двор мы вышли, покрутились и вернулись обратно в подвал, потому что наверху был двор купца третьей гильдии Ивана Григорьевича Ситникова.

— Вы как-то за раму сверху держались, — напомнил мне Серега.

— Держался, — не стал я возражать. — Только сейчас той рамы нет. Плюс если помнишь, в нее как раз молния долбанула. Вероятно, открылся временной портал и нас переместило.

— Серьезно?! — воскликнул Сергей.

— Есть другие идеи или версии или тебе доказательств мало?

— Ну… так у вас другое тело, — напомнил мне парень.

— Знаешь, если в тебя стукнула молния, то не факт, что ты бы выжил, — огрызнулся я. — Мое же сознание переместилось во времени, нашло подходящее тело и обосновалось в нем.

— А я тут при чем? — жалобно поинтересовался Сергей.

— Не знаю, — вздохнул я и присел на ступеньку. — Давай позже вернемся и проверим еще раз. Маруська скоро на обед позовет, не нужно ей видеть, что мы по подвалу шаримся.

— Откуда вы знаете, что позовет? — задал Сергей вопрос.

— Память прошлого владельца всплывает. Так-то я ничего про этого Николая не помню, но информация появляется какими-то фрагментами.

И только мы расположились на диване в гостиной, как заглянула упомянутая Маруська.

— Микола Иванович, подавати обд або батька почекате?

— Батьку ждать не буду, подавай, — скомандовал я, попутно размышляя, как лучше легализировать Сергея.

Прислуга вопросы если и задаст, то я на них отвечать не обязан. А как быть с отцом Николая? Обедали в столовой мы вдвоем. Маруська подала на стол и удалилась. Из памяти Николая я выцепил, что в доме есть еще "економка", как называл купец родственницу со стороны покойной жены. Кстати, да. А матери у Коленьки лет десять как нет. Присматривают за парнем дед Лукашка и та самая "економка" Павлина Конкордиевна. Интересно, где она сейчас? Только что-то начал припоминать, как Серега меня отвлёк.

— Виталий… э-ммм… Николай Иванович, а мне каким именем называться?

— Вариантов немного. Документов у тебя все равно никаких нет, значит, и с именем не стоит заморачиваться. Как был Сергей Павлович Тынянов, так и останешься. Ко мне, кстати, можно по имени обращаться и на ты. Я сейчас биологически младше тебя на три года.

Серега криво усмехнулся и продолжил наворачивать рыбу.

— Вкусная какая, — заметил он, когда покончил со своей порцией. — Жаль пироги не осилю.

Удобство в виде прислуги мы с Серегой оценили. Расторопная Маруська вскоре чай принесла, а грязную посуду забрала на кухню.

— Пойдем, мы тебя немного переоденем, — решил я, когда с обедом было покончено. — Подберу тебе что-то из одежды Николая.

— А вы в курсе, где его комната? — усомнился Сергей.

— Когда я думаю о чем-то конкретном, то всплывают воспоминания, — поделился я своими ощущениями. Спальней Коленьки была самая последняя комната.

Вторая дверь из залы выходила на кухню. Сейчас ею не пользовались, поскольку еще было тепло и печь в доме не топили. Рыбу Маруська жарила под навесом летней кухни и только потом занесла в дом. Такое странное расположение кухни в доме обуславливалось печным отоплением. Между родительской спальней и спальней Николая тоже имелась печь, но размером поменьше.

Уже в комнате я "вспомнил", что у Коленьки две комнаты. Вторая зимой не отапливалась, да и размером была с кладовку. Из второй комнаты можно было выйти в коридор. Прислуга пользовалась этим выходом, чтобы принести теплой воды для умывания или, наоборот, убрать ведро с помоями.

— Раньше это была спальня родителей, — просвещал я Сергея. — Но после смерти супруги Иван Григорьевич перебрался в ту комнату, что рядом с кухней.

— Чтобы была возможность Маруську ущипнуть за толстый зад? — пошутил Серега, высматривая в окно ту самую Маруську.