Вернуться или вернуть?

Сделка не прошла мимо Павлины Конкордиевны. Так-то она знала, что "привозили" и складывали в подвал товар, который ей не показывали. Женщина и не догадывалась, что настолько дорогой. А Лукьян Кузьмич торговался так громко и самозабвенно, что вся прислуга оказалась в курсе порядка цен. Потом, когда во двор загнали подводы, Маруська так и норовила заглянуть, что в тех картонных упаковках так дорого стоит. Но тут уже помощники купца бдили и отгоняли зрителей. Плитка была со всеми предосторожностями перестелена соломой и увезена, а я остался с огромной суммой на руках. И главное, в банк положить деньги не мог. Официально у меня опекун имеется и до двадцати одного года я деньгами не могу распоряжаться.

Сделка с Лукьяном Кузьмичом меня немного отвлекла. Потому полной неожиданностью стало, когда у ворот остановился извозчик и из кибитки выгрузился Серега.

— Сергей Павлович, исхудали-то как! — сразу запричитала Павлина Конкордиевна.

— Зато дела с наследством батюшки решил наилучшим образом, — ответил Серега и подмигнул мне.

— Маруська, обед подавай! — начала командовать Павлина Конкордиевна, пока я помогал Сереге разгружаться.

— Что это ты притащил? — недоумевал я.

— Не покупать же каждый раз одежду, когда снова поеду, — ответил Серега. Надо понимать, что это не последний наш клад.

— Чего так долго? — выспрашивал я друга, уведя в свою комнату подальше от любопытных ушей

— Поезда медленно ходят — это раз, искал три дня и копал ночью — это два, потом нужно было легализовать золото в банке — это три. Открывал счет, занимался документами. Один шустрик мне "билетЪ" выписал всего за два рубля. Так что я теперь в Екатеринодаре на законных основаниях могу жить целый месяц. За это время нужно купить дом и "встать на учет".

— Дом я уже присмотрел. Не томи, сколько по деньгам получилось? — поторопил я Серегу.

— Пляши… — усмехнулся он, но долго томить меня не стал: — Пятьсот сорок две тысячи.

— Полмиллиона?! — ахнул я.

— Для наших планов это капля в море, — отмахнулся Серега. — Но для старта нормально.

Смотреть дом отправились на следующий же день. На самом же деле Сереге было без разницы. Жить в нем он не планировал. Главное было отселить мою опекуншу и начать зарабатывать себе имя в городе.

— Оформим владение на тебя, — решил Сергей. — Я куплю дом с магазином.

— Нет ничего на продажу, — пожаловался я.

— Значит, построим. С покупкой надела земли под строительство проблем нет?

— Не должно быть, — ответил я. — Только проект нужно предоставить.

— Совсем забыл, на каком факультете я учусь. Пусть строительное черчение мы изучали всего полгода, но для этого времени хватит.

— Принесешь им компьютерную распечатку? — съязвил я.

— Тебе принесу, а ты перерисуешь, вспомнишь молодость, когда карандашом делали проекты, — хохотнул Сергей.

Покупка дома затянулась. Купчую на меня можно было оформить, но только при свидетельстве опекуна. Бывшие владельцы хоть сразу и получили пять тысяч, но переезжали и грузили свое добро, считай, месяц. Мы с нетерпением ждали дня, когда дом освободят. На сороковой день скромно помянули Ивана Григорьевича. В дом гостей я заводил партиями, и только в столовую. Пока одни гости сидели за столом, других не пускал. Желающие отведать халявной еды сами поторапливали тех, кто обедал.

Приближалось Рождество, а мы еще не обосновались на новом месте. Серега уже и ковры в подвал притащил, и кровати в разобранном виде с матрацами. Только везти это добро было некуда. Наконец, двадцать третьего декабря все проблемы были решены. Сергей поставил женщинам задачу — отмыть дом. Деду Лукашке было велено перевести лошадей и навести в конюшне порядок, а сам тем временем нанял грузчиков и подводы.

Павлина Конкордиевна так и не поняла, откуда доставили вещи и мебель. Ее потрясло наличие ковров как таковых. А уж когда она поняла, что они с Маруськой будут жить в доме, а не в старом флигеле, даже расплакалась. Дед Лукашка тоже слезу пустил. Он вообще решил, что его вот-вот выгонят. Я же попросил его нанять помощника только потому, что еще до переезда дед расхворался. Кашлял, температурил. Антибиотиком я его быстро на ноги поставил. Попутно узнал, что "деду" всего пятьдесят шесть лет! Выглядел он на все восемьдесят, а то и больше. Всё же суровая жизнь сильно сказывается на внешности.

После переезда мне пришлось долго успокаивать деда. Громко и при свидетелях объявил, что он назначен старшим на конюшне и пусть подбирает себе не одного, а двух помощников. Заодно нормальный экипаж и новую телегу купим.

Рождество мы отметили душевно. В новом доме, в обновках и с подарками. Сереге несложно было купить вещи в будущем. От себя я выдал всем слугам по рублю, а своей опекунше подарил брошь.

Делами мы занялись сразу после праздников. Я нанял грузчиков и перевез все соленья-варенья из купеческого подвала в сарай нового дома. Серега снова ушел в двадцать первый век. Он планировал заказать железные решетки на двери и окна для "того" дома, а также решетки и крепкие замки для нашего подвала в этом времени.