Вернуться на «Титаник»

— Беги, сынок! — рассмеялся Холли, — сегодня будет в вашей семье праздник!

АНГЛИЯ; ФУЛЕМ; ФЕВРАЛЬ 1912 ГОДА

— Восемь на труд! Восемь для сна! Восемь делай что хочешь! — скандировала огромная процессия двигавшаяся по центральной улице Фулема.

Гарольд бежал следом держась за руку Уильяма.

— Где он?! — кричал Гарольд брату, но Уилл молчал, будто его не слышал.

— Где?! — снова громко спрашивал, стараясь перекричать толпу Гарольд, но Уильям только всматривался в людей, не останавливаясь, волоча за собой брата.

— Я его вижу! — наконец закричал он и замахал кому-то рукой в толпе.

— Чарли! Мы тут! — потащил Уильям за собой Гарольда и мальчики вклинились в процессию.

— Вы… вы какого чёрта тут делаете!? — опешил Чарли, не останавливаясь и высоко поднимая над собой красный флаг.

— Мы с тобой хотим… на эту… на демонстрацию, — продолжали идти за ним братья.

— Это вам что, месса!? А ну марш домой! — приказал Чарли, но его крик затерялся в криках людей.

— А мы что? Мама сказала тебе за нами присматривать, вот и присматривай! — ответил ему Уильям.

— Мама сказала чтобы вы из дома сегодня не выходили! — крикнул в ответ Чарли.

— Но мы… — хотел что-то сказать Уильям, но Чарли перебил его.

— Ты зачем его сюда приволок? — строго посмотрел Чарли на Уильяма, указав взглядом на Гарольда.

— А ты ему скажи сам! Он меня уже на перекрёстке нагнал! — поднял руку Гарольда Уилл.

— Отпусти! — хотел было вырвать руку Гарольд, но Уильям сжал ладонь ещё сильнее.

Процессия остановилась. Все замолчали. Улицу перегородили солдаты.

— Разойтись! Всем разойтись! — услышал Гарольд и увидел сквозь людей, в десяти шагах от себя, офицера и солдат с оружием наготове.

— Мы не уйдём! — ответил один из демонстрантов, одетый в рабочую куртку.

— Не уйдём! Проч с дороги королевские псы! — закричали люди.

Один из рабочих выбежал вперёд и поставил на мостовую стул. Другой человек, в рабочей куртке с красным бантом на груди, вылез на него и обернулся к демонстрантам.

— Товарищи! — начал громко говорить он, — товарищи! Сегодня мы вышли на законную манифестацию с требованием восьмичасового рабочего дня и справедливой оплаты нашего труда! Они, те кто считает себя нашими хозяевами, имея харизму улитки и мозги курицы, бросили против нас, против наших детей и жён вооружённых солдат, готовых в нас стрелять и избивать нас! Мы не должны поддаваться на их провокации! И мы не покажем страха! Мы не уйдём отсюда до тех пор, пока наши законные требования не будут выполнены владельцами завода!

— Не уйдём! Не уйдём! Достойная оплата за достойный труд! — закричали все.

Человек поднял руку вверх.

— Они стравливают нас между собой! Им выгодно, чтобы католики и протестанты, евреи и пуритане враждовали между собой! Каждый избитый католик — на совести владельцев завода! Каждый убитый еврей и ирландец — на совести владельцев завода! В нашем городе не должно быть места религиозной и национальной нетерпимости! И нетерпимости не должно быть места — во всей нашей стране! Только вместе мы сила! Они боятся нашего единства! Долой власть помещиков и капиталистов! Да здравствуют советы рабочих депутатов!

— Вся власть советам! Долой капиталистов! — подхватили люди.

— Жируя на нашей шее, — продолжал человек, и рабочие снова затихли, — они не заботятся о наших семьях! Хотя мы обеспечиваем достойную жизнь и образование им и их детям! А наши дети — прозябают в нищете, и завтра пойдут побираться на улицы! Потому что с их условиями работы — мы не можем прокормит наши семьи! Мы готовы работать, но готовы работать только в условиях, когда наш труд ценится! Мы рабочие, а не бесправные рабы!

— Мы не рабы! — подхватила толпа, и в этот момент солдаты начали наступать и сбили выступавшего со стула на мостовую. Поднялись крики и рабочие бросились на солдат. Завязалась драка. Гарольд опешил на миг, увидев, что рабочих бьют прикладами и колют штыками.

— Бегите! — крикнул братьям Чарли и вытолкнул мальчишек из толпы.

— Бегите домой! — закричал он вслед и тут позади грянул оружейный залп и мальчик, схватившись за руку, упал на тротуар…

Гарольд и Уильям бросились со всех ног куда глаза глядят. Гарольд уже не понимал кто кого тащит за собой, он Уильяма, или Уилл его. Они побежали даже дальше чем домой…

Дом они пробежали, с перепугу не остановившись, свернули в переулок к школе, и нырнув в старый парк спрятались в кустах.

Мимо бежали люди. Много людей. Многие были в крови. С центральной улицы донёсся ещё один ровный залп, заложивший уши и нагнавший страха.

— Это война? — прижался к Уильяму Гарольд и зажмурил глаза.

— Нет… наверное… — обнял брата Уильям, сам испугавшись выстрелов не меньше чем Гарольд.

Стреляли совсем рядом и стало жутко. Ещё больше было жутко от того, что через парк, в панике, от солдат спасались раненные и избитые рабочие, плакали дети и кричали женщины, повсюду были слышны слова проклятия и стоны о помощи. При каждом выстреле Гарольд вздрагивал и в конце-концов тихо заплакал.

Наконец всё стихло…

— Ты чего плачешь? — прошептал Уильям.

— Там Чарли, — сквозь слёзы ответил Гарольд.