Вернуться на «Титаник»

— Мой отец приехал сюда из Ирландии, — продолжал Питер, — не по своей воле. Он воевал против англичан. И дед воевал против англичан. Да тут мы и остались. Не будь Бога не выжили бы мы тут.

— Он сидел в тюрьме? — спросил Чарли посмотрев на Питера.

— Это не называлось тюрьмой, но было похуже тюрьмы, — ответил Питер, — это называется каторгой.

— Печально, — покачал головой Чарли.

— Ты это, — глянул на него Питер, — это неправда что они раны проверяют. Им всё равно какая рана и от чего шрам. Главное, чтобы руки не были в порохе. Иначе поставят к стенке и не спросят сколько тебе лет. Это я на будущее, сынок.

— Спасибо, дядя Питер, — вздохнул Чарли.

— А знаешь, — протянул ему Питер его шиллинг, — сгоняй-ка ты за бутылочкой к старой ведьме. Хоть ты и не употребляешь, а посидим тут, покумекаем о том о сём?

— Ладно, — вздохнул Чарли, — только я заскочу домой, прихвачу тебе чего нибудь поесть. Поди голоден с самого утра?

— Прихвати, — нахмурился Питер и улыбнувшись кивнул.

Чарли выбежал из сторожки, перемахнул через забор и быстро пробежав улицу забежал домой.

Собрав то что можно было найти из еды, он уже собрался было уходить, но его остановила Августа, внезапно появившаяся у входа.

— Мам, я отнесу поесть мистеру Хеду, — остановился Чарли глянув на мать.

— Ну зачем же так, тайком, будто воруешь? — улыбнулась Августа, забрав у Чарли котомку.

Она посмотрела на собранное Чарли, покачала головой и набрав в кастрюльку ещё тёплого супа, закрыла его и поставила в котомку. Сверху положила хлеб и несколько пирожков.

— Отнеси мистеру Хеду, только не задерживайся, — попросила Августа сына, — если тебя не будет до полуночи, то имей ввиду, что ночевать тебе придётся на заводе, а нам очень рано уезжать в Саутгемптон на пароход.

— Да, мама, — поблагодарил Чарли Августу, — я постараюсь туда и обратно! Но надо же выслушать мистера Хеда? Он ведь так одинок, — сказал Чарли.

— Иди, — кивнула Августа, проводив сына взглядом до двери.

Чарли, через четверть часа, уже сидел перед Питером и смотрел, как он любуется бутылкой самопального рома, крутя её в руках и цокая языком.

— Эх, — смеялся Хед, — я буду не я если оставлю хоть капельку.

— Да ты поешь, Питер, — отвечал ему Чарли, — мама передала суп и пирожки, а ещё вот колбаса, зелень, и котлеты. Правда они холодные, с утра остались.

— Храни Бог всех вас и вашу матушку, сынок, — покачал головой Питер.

Он налил в стакан рома и залпом выпил его, после чего принялся за закуску.

— Как у тебя, сынок? Что твои братишки с сестрёнками? — спросил Питер.

— Да, — махнул Чарли, — Гарри недавно ударился головой, теперь чудит не по детски.

— Да ну, — удивился Питер, — и как он чудит?

— Я же говорю! Не по детски! — посмотрел на него Чарли, — неделю назад начал спорить с отцом, и оказался прав. Представляешь, Питер, он будто ясновидящим стал!

— Это как?

— Он угадал что дядя Томас в письме нас пригласил в Америку, — удивлённо сказал Чарли, — ещё до того как почтальон принёс письмо! Хотя, я думаю тут удивительного ничего нет, правда?

— Правда, — кивнул Питер, — а почему удивительного нет?

— Ну, он мог подслушать разговоры бобби на почте.

— Малыш Гарри подслушивает разговоры на почте? — усмехнулся Питер, — я скорее поверю, что твой скряга-мастер это королева Занзибара, — проворчал Питер, не то усмехнувшись, не то равнодушно, — ты когда видел своего брата на улице?

— Сегодня, — ответил Чарли, — он навалял лещей Сэмюэлсам, всем троим, и поставил на место лавочника с главной улицы.

— Ого! — удивился Питер, — ну, этой троице давно пора было дать хорошего прочехвона! Молодец Гарри! И сдаётся мне, Чарли, парень немного устал.

— Это ещё почему? — не понял Чарли.

— Он устал быть забитым и сереньким, — ответил Питер, махнув второй стакан, — он хочет чего-то большего. Только в этой стране он никогда не добьётся этого большего. Ты посмотри вокруг. Тут много детей, но скоро их не будет совсем, потому что родители начинают думать чем их прокормить, ещё до их рождения. Потому что те кто есть, с каждым днём всё грязнее, беднее, голоднее. И не только внешне. Самое страшное, что таковыми детки становятся и в душе своей. А Гарри, Гарри не такой. Он из другого мира, как ангелочек упавший с неба. Он светится, но этому свету не дают сиять дальше пальтишка. Вот он и взрывается потихоньку. Потому что его не просто зажимают, пленят тиски этого серого общества, а бьют. Едва он всей душой бросается к людям, как его сразу же, цинично, с ухмылкой, пинком загоняют обратно. Ты вспомни себя в его годы?

— Мы жили в Уилтшире, мне было легче чем ему тут, — ответил Чарли.