Вернуться по следам

Но на этот раз публика реагировала не так душевно, и уже на бабу Веру стали посматривать косо. Ну, согласитесь, дождь из жаб – это уже слишком.

А тут и яйца поспели. Мы с Игорьком отправились в лес, к небольшому заболоченному родничку, где брала свое начало Пояйла, – за ужами. Ужей удалось наловить всего семь штук, остальные, как видно, разошлись спать.

Ранним утром, а вернее, еще глубокой ночью мы прокрались в старухин курятник. Я полезла внутрь, а Игорь остался сторожить.

Я сразу включила папин рыбацкий фонарь; чтобы куры не напугались, стала приговаривать: «Цыпа-цыпа-цыпа», – и насыпала в поддон для корма забродивших вишен.

Глупые птицы послушно собрались в круг света и начали клевать. Осталась мелочь – подменить яйца на тухлые, разбросать яичную скорлупу и пристроить ужей на видном месте. Бедных рептилий мы бессердечно держали на холоде всю ночь, так что оформление «куриного гнезда с вылупившимися змеями» прошло без проблем – несчастные гады не сделали и попытки уползти.

Я погасила фонарь, выкатилась из курятника, и мы удрали. Злюка-Игорек, пока я там возилась, еще и вбил два тухлых яйца бабе Вере в нужник. Да, деревенский сортир и так не сад волшебный, но вонь от тухлых яиц перекрывала все, как рев моего папеньки – бабий визг.

Все утро мы работали спустя рукава – нам не терпелось узнать, увенчается ли успехом наша выходка. Результат, надо сказать, превзошел все наши самые смелые ожидания – баба Вера отыграла как по нотам. Действительно, складывалось впечатление, что мы втроем разыгрываем эдакий спектакль для всей деревни, а баба Вера – гениальный актер, который играет, не зная роли, но не делает при этом ни одной ошибки. К сожалению, мы с Игорьком не смогли посмотреть «второй акт», мы намеренно держались подальше, из осторожности, но об утреннем переполохе у бабы Веры узнали практически из первых рук.

Однако по порядку.

Ужи дождались-таки бабу Веру. Утром она вошла в курятник и завопила, увидев «агромадных черных змей, шо вылупились из курячьих яиц». Пока она бегала за соседкой, «змеи» очухались и расползлись, соседка застала только одного жалкого гадика.

– Вера, та не кричи так, то ж ужик, – сказала она, присмотревшись.

– Богом клянусь, Олена, целое гнездо их было, – уверяла ее баба Вера, – и вот же, видишь, шкарлупки на соломе. Вылупились они, из курячьих яиц вылупились…

– Вера, та перестань. Ну, залез ужик та поел яйца, ты уже совсем чего-то того, – увещевала старуху тетя Олена, и тут, как по заказу, одна за другой стали «дохнуть» куры, и баба Вера снова заорала:

– А-а-а-а-а-а, смотри, Олена! Порча, порча, подохли мои курочки, порчу на них навели, – и кинулась тормошить своих плимутроков.

Тетя Олена тоже ужасно удивилась тому, что весь курятник вот так полег в одночасье, но она не была такой заполошной кукухой, как баба Вера, и поэтому, присмотревшись к птицам повнимательнее, заметила, что вовсе они не мертвые.

– Вера, та помолчи ты хоть минутку, – уже раздраженно сказала она, – они не дохлые, они… Пьяные, чи шо? Может, поели чего? Помнишь, как о прошлый год Зоины куры вишен с-под наливки наклевались и поснули?

Кто-кто, а уж я это очень хорошо помнила.

– Та не может быть, – причитала над бухими курами баба Вера, – они ж у меня со двора ни ногой, ты знаешь…

Но тетя Олена, поджав губы, выразила сомнение и пошла звонить ветеринару – в дом моих родителей, потому что только у нас был телефон. Где подробненько рассказала все тете Гале, а мы с Игорьком подслушивали, давясь злобными смешками.