Вернуться в небо

— Когда это произошло, мой напарник, Карл Хамсдорф, находился в открытом космосе. По всем законам физики, он должен был замерзнуть, у него должен был закончиться кислород, ведь за тридцать лет в скафандре неизбежно возникли бы утечки. Но по какой-то необъяснимой причине, Карл остался жив, как и я… как все мы.

Он снова посмотрел на дикую кошку с котятами, окинул взглядом развалины пятиэтажки через дорогу от торгового центра. Наташа молча ждала, пока он продолжит.

— Карлу даже хватило времени осознать, что выжить ему не удастся, — снова заговорил Руслан. — И все, что он мог — это выбрать, как ему умереть: сгореть в атмосфере вместе с обломками погибающей станции либо задохнуться в вакууме. Он выбрал второе. Но перед смертью отдал мне свой последний приказ. Он сказал: «Живи». И я собираюсь исполнить его приказ. Жалеть о прошлой жизни можно бесконечно, но я предпочитаю взять то, что имею и создать то, что смогу.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Потому что хочу, чтобы ты помогла мне в этом.

— Ты делаешь мне предложение? — В ее глазах сразу заплясали озорные огоньки.

— Не то, которое ты имеешь в виду, — не растерялся Руслан, — но да, делаю. Потому что уверен, если мы сами не решим, как жить дальше — найдутся те, кто сделает это за нас. Подумай вот о чем: сейчас люди получили то, о чем мечтали испокон веков, за что сражались и умирали сотнями, тысячами, миллионами.

— И что же это?

— Свобода.

Девушка изумленно посмотрела на него.

— Да, именно свобода, — кивнул Руслан. — Истинная, пьянящая, безграничная. Судя по тому, что я видел из космоса, по всей Земле происходит одно и то же. А значит везде в России, в Америке, в Китае, в Индии, в Австралии — всюду так же, как у нас. Ничто не сдерживает людей, ни власть, ни полиция, ни законы, ни границы. Каждый волен делать, что пожелает.

— Но… но ведь это… страшно, — из голоса Наташи ушло веселье. — Так можно… перестать быть людьми, превратиться снова в животных.

Руслан в очередной раз убедился, что девушка обладает острым умом. Она подхватывала его мысли сходу, не требуя пояснений и «разжевывания».

— Получается, что Степан верно волну поймал: снова будет «кто сильнее — тот и прав»? Возвращаемся в пещерный век?

Он пожал плечами:

— Слишком утрированно, но по сути так.

— Страшно, — повторила Наташа и снова устремила взгляд вдаль, за окно.

Руслан пересел к ней и обнял наконец за плечи, стал смотреть в ту же сторону, что и она.

— Ты права — страшно. Если не будет сдерживающих факторов, то вскоре над людьми возобладают инстинкты. Первобытные стремления и желания. И тридцать лет этого странного сна… анабиоза… на деле окажутся скачком на тысячи лет назад. Регресс планетарного масштаба… Но только, если допустить это. Сидеть сложа руки и ждать, когда станет лучше.

— Думаешь… есть шанс всё восстановить? — Наташа повернулась к нему и посмотрела в глаза.

Ее дыхание коснулось его щеки. Он вдруг испытал прилив нежности. Почувствовал тепло, исходящее от девушки, какая она хрупкая, беззащитная и трогательная, замершая в его объятиях. Прежде чем ответить, он поцеловал ее в щеку, потом сказал:

— Нет, как прежде уже не будет, но мы можем построить свой мир. Таким, каким видим его мы. Если посмотреть с другой стороны, то тридцать лет не такой большой срок. На заводах сохранилось оборудование, наверняка выжили специалисты, которые смогут запустить станки, а если нет, то можно научиться по оставшимся книгам. Если взяться за дело обстоятельно, с головой, то вскоре можно наладить производства, развить инфраструктуру.

— Скажи, все космонавты такие мечтатели?

— Нет, конечно, — он улыбнулся. — Один я особенный. Ты разве еще не поняла?

— Поняла, — она развернулась в его объятиях.

Их губы нашли друг друга и слились в поцелуе. Время снова потеряло счет. Где-то в уголке сознания у Руслана мелькнула мысль, что от такого «анабиоза», он бы не отказался.

— Эй, Ромео, вообще-то тебя все ждут! — раздался от входа голос Толяна. — Ушел за инструментом — и с концами.

Руслан с Наташей засмеялись.

— Иду, — ответил он.

— Давай, а то Леха там распереживался, сейчас с ружьем придет тебя искать. О, что за журнальчик?

— О вкусной и здоровой пище, — соврал Руслан. — Держи, может, приготовишь что.

— Э, нет, — отмахнулся Толян. — Я еду только кушать могу. А готовить — это не мое.

Руслан передал журнал Наташе, подмигнул, прошептал: «Сохрани», потом взял инструменты и пошел на улицу.

Через два дня стена была закончена. Выглядела она, по меньшей мере, странно: эдакое упорядоченное нагромождение железных скелетов. Но при этом казалась крепкой и неприступной. В одном месте между машинами оставили метровый проход, приспособив для его закрытия пару капотов. На обнесение оставшейся части торгового центра сеткой-рабицей потребовался еще день, и прилегающая территория стала максимально изолирована от остального города. Теперь, если львы вернутся, им придется очень постараться, чтобы подобраться к входу. И пока они будут это делать, с крыши их будут осыпать стрелами лучники. Так, по крайней мере, запланировали Алексей с Русланом, разрабатывая стратегию обороны.