Вернуться в осень. Дилогия (СИ)

– «Негарок». Это очень редкий яд, – доктор закрыл свой чемодан и обвел всех глазами. – Он действует не сразу. Вам повезло, что я видел подобное на архипелаге, не каждый врач это распознает…

– И что же делать?

В комнате наступила тяжелая тишина, присутствующие перестали даже дышать. Немая сцена: высокий бородач-отец с потухшим взглядом – так же потушено ссутулившийся на стуле, уставшая мать, сложившая руки сзади у двери, беспокойные сын и дочь на кровати напротив, незнакомая девушка с выплаканными глазами у стола… Он знал эту семью. Одно только немного радовало – здесь не было ни одного равнодушного лица.

– Я уже говорил, – старик взял чемоданчик и поднялся. – Все что мы могли сейчас сделать – мы сделали. Промыли желудок и добавили в кровь эмацеи. Это все, что мы можем – сейчас… Но без «Желторотика» он умрет. Ему необходимо противоядие.

– Сколько? – хрипло спросил отец.

– Я думаю, – доктор развел руками. – Не более суток.

– Я не об этом, – бородач тоже поднялся следом. – Противоядие…

– Мечик, – врач недоверчиво усмехнулся. – Да тебе такие деньги и во сне не снились! Я – и то, только однажды «Желторотик» в руках держал…

Дверь за доктором закрылась, и в комнате опять повисла тяжелая тишина. Сергей глухо застонал и выгнулся на постели, опять накатила волна красной отупляющей боли – Лара сразу нагнулась и обхватила руками горячую голову: «Родненький, потерпи…» Мать с грустными глазами поставила рядом кувшин с чистой водой, девчушка убежала менять воду в тазике и тряпки. Старший сын пристально взглянул на отца и вышел из комнаты. Лара начала потихоньку всхлипывать, потом не выдержала и разревелась – мать подняла ее с постели и вывела за дверь. В комнате остался только метавшийся в бреду Сергей, и отец. Тяжело ссутулившись на стуле и мрачно уставившись в пол…

Через десяток минут она пришла в себя. Вытерла слезы и хотела опять пройти туда – где грубо переносил свою боль ее друг. Друг, странным образом – защитник и покровитель, и брат. Ближе и родней любого брата. Но ее почему-то не пустили. Мать Аники мягко перехватила у дверей и увела обратно, на кухню. Лара не перечила, каким-то внутренним женским чутьем она понимала – в этой семье свои законы.

Ей больше некуда было идти. Некуда и не к кому… И когда на руки неожиданно свалился бессознательный стонущий Сергей – она пошла сюда. Не сильно надеясь на помощь, у этих людей и свое горе. Но они не стали задавать вопросов, хоть и жили очень бедно. Просто приняли их и побежали за доктором.

…Через некоторое время на кухне собрались почти все. Мать с грустными глазами неторопливо хлопотала у плиты, девчушка, часто всхлипывая носом, пыталась ей помогать. Потом, не выдержав, пришел и брат, и уселся за стол напротив Лары, сжав пальцы в кулаки и задумчиво уставившись в столешницу. В комнате с Сергеем остался только отец. Во всем доме висело странное тяжелое напряжение, как будто отсчитывающее бег неторопливых минут…

– Это я, – Лара подняла голову и посмотрела на мать – она уже не могла больше выносить этого напряжения… – Была с Аникой. Это из-за меня он не торопился домой…

Мать только грустно улыбнулась и отвернулась к плите.

– Да мы поняли, – сказал брат и опять опустил голову к столешнице. – Только не верили.

– Ты такая красивая, – сказала девчушка и грустно вздохнула.

Лара опять опустила голову. Дело не в ней… Дело в том, что сейчас происходило. В этом доме. Они как будто чего-то ждали. Поэтому и отсчитывали с такой звонкостью свой бег медлительные минуты…

Это продолжалось довольно долго. Два раза выходила сестра Аники – менять воду у кровати Сергея, Лару почему-то снова не пустили. Непонятное напряжение продолжало расти. И тогда, когда она уже почти физически начала ощущать, как невыносимо стучит посуда в руках у женщин и громогласно трещат дрова в печи – открылась дверь, и в темном проеме появился отец. На кухне наступила полная тишина.

– Я думаю, – он по очереди осмотрел всех, подолгу задерживаясь на каждом. – Мы не можем брать такой грех на душу…

Никто не проронил ни слова.

– …Он – друг нашего сына. Мать, – суровый взор пробежался по добрым морщинкам, и опустился к полу. – Неси все, что собирали на кузницу… Все, полностью. Остальное займем у Лахуды.

Лара перевела дух. Но тут произошло то, что она вообще никак не ожидала… По кухне пролетел настоящий вздох облегчения. Мать сразу кинулась в какую-то комнату, девчушка вздохнула и оперлась о плиту. Сын подскочил и стал сноровисто собираться к доктору. Лара попыталась прийти в себя. Ничего себе… Даже несмотря на то, что сын в тюрьме… Что за люди? Действительно, мы часто не видим, кто живет с нами рядом.

– А вы ведь из благородных, красавица, – на ней впервые остановился проницательный взгляд отца. – Хоть и одежда проста. Неужели вы подруга нашего сына?

– Нет, – твердо ответила Лара и поднялась, и спокойно выдержала этот испытующий взгляд. – Я – невеста вашего сына. И знаете… Теперь вы меня и палкой прогнать не сможете.

И впервые за этот долгий горький вечер по всем лицам одновременно пробежала настоящая улыбка…