Вернуться в сказку

— Скажи, мой милый город, что в той стране чужой, — тихо, почти неслышно напевает он песню, которую когда-то слышал от матери, — Скажи, что там, далёко? Что ждёт меня зимой?

Каменный свод вторит ему. Инард усмехается. Что ждёт его этой зимой? Победы? Поражения? Король любил холод, любил снег. Зима словно очищала. Её было трудно пережить, но она давала чувство какой-то удивительной силы. Он не обменял бы это чувство на всё золото мира. Именно оно давало людям надежду, становилось потребностью бороться и сражаться.

Инард смотрел вдаль. Северная башня Арионма была высокой, но на севере никогда ничего не происходило — лишь белая пустыня простиралась до самого горизонта. Когда-то мать пела маленькому принцу о том, что Хелен, бесстрашная воительница, что помогала Танатосу, жила на западе, в землях вампиров, и правила там. Что её имя отпечаталось в самых древних рукописях вампиров… Дед говорил, что это всё сказки да бредни обезумевшей от горя женщины, но мама не была безумной. Она знала множество легенд и сказок. Именно они помогали побеждать Инарду сейчас. Многое можно было почерпнуть из легенд. Дед никогда бы о таком не додумался. Он, вообще, во многом был глупее. Наверное, потому что в глубине души Леофан всегда был мягок, даже в отношении тех вампиров, которых он пощадил.

Сейчас воины Фальрании брали Реонхейм, сам король не отправился с ними, впервые, за долгое время. Он всегда считал себя обязанным сражаться, но сегодня, почему-то, он решил остаться здесь, в крепости Арионм. Интуиция никогда не подводила его. Быть может, сегодня ему, действительно, стоило остаться в крепости. И Зилбер просил его об этом. Зилбер был опытным старым солдатом, обучившим тогда ещё принца Инарда военному ремеслу. Он никогда не ошибался. Король доверял ему больше, чем самому себе. Реонхейм был мелким пограничным городком. Взять его не составило бы труда. Куда труднее будет взять Уриолан. Легендарный город. Если Инард возьмёт этот город, падёт не только королевство Линдейм, но и многие из тех, что примыкают к нему. Король Реонаш был слаб и стар. Он не был вождём, не был полководцем. Просто старик, который был ни на что не годен. Не такой старик, как Леофан, ещё умный и сильный, даже в свой последний день, а другой, ослабший, погрязший в собственном горе.

Из окна крепости король видит, как подъезжают к воротам крепости закрытые сани. Кто в них сидит? Стражники обязательно проверят это. Но правитель Фальрании сам прекрасно знает, кто находится в них. Инард едва может сдержать улыбку. Хильдегер… Его Хильдегер была здесь. Он полгода назад велел ей оставаться в северных крепостях Фальрании, а точнее, в Имештфорде, но она была из средних земель. Ей было трудно жить там, на далёком севере, где царили метель и вьюга. Но она должна была находиться там. Он был готов провозгласить эту девушку королевой, жениться но ней, но короли Фальрании никогда не имели жён. Наложниц, любовниц — да, но жён… Женились рядовые маги, король же на это право не имел. Ни Роланд, ни Леафан — никто. И Инард не имеет права нарушать этот обычай.

Хильдегер выходит из саней, вся закутанная, ей холодно даже здесь, в пограничной крепости Арионм. Инард позволяет себе улыбнуться. Из-под тёплого платка не видно даже огненно-рыжих волос болтушки Хильдегер, которые больше всего, пожалуй, нравились Инарду. Наверное, именно их он заметил тогда, когда они впервые встретились. Девушка была южанкой, как называли жителей средних земель фальранцы, она была свободнее, веселее, чем самая весёлая девушка севера. Она была из предсказателей будущего, сбежала из их обители, случайно оказалась среди наложниц Инарда. Ещё она любила цветы, к которым всегда был равнодушен король. Цветы. Глупые разноцветные травы, которые не приносят ничего, кроме минутного удовольствия. Впрочем, многие южане любили цветы. Так же, как северяне любили снег, вой метели и ту тишину, которая была в безветренную погоду.

— Ваше Величество, можно? — слышит он звонкий мелодичный голос.

Инард кивает. На неподвижном лице не отражается ни одной эмоции. Он всегда старался сохранять спокойствие. Это было и несложно. Нужно было просто оставаться равнодушным. Равнодушным ко всему. Это было несложно. Даже скорее легко. Просто не обращать внимания на страдания других, просто меньше обращать внимания на собственные переживания и эмоции. Хильдегер подходит сзади и обнимает его. Инард осторожно, чтобы случайно не оттолкнуть девушку, поворачивается к ней. Девушка всё так же закутана. Не сняла она даже варежки со смешным рисунком, вышитым на них. Сколько ей было? Лет двадцать, не больше.

— Почему ты приехала? — спрашивает мужчина холодно. — Тебе следовало оставаться в Имештфорде. Там безопаснее.