Вернуться живым

– И что там происходит? Доложи обстановку. Почему они молчали? – продолжал распаляться комбат.

– «Карандаш» – связист ноль двадцать первый и еще пара двухсотых, – это означало, что солдат-связист убит и еще пара солдат ранены. – Дела плохи. Старший группы впереди. Ползу к нему, – доложил я.

– Пробирайся быстрее, и пусть он со мной поговорит. Я ему устрою игру в молчанку! – рявкнул Василий Иванович.

Я полз, извиваясь в густой траве и чихая от проникающей в нос пыльцы полыни, на звуки выстрелов, а за мной – разведчики.

Пыж нашелся быстро. Он отстреливался из неглубокой ямки от наседавших мятежников рядом с подбитым танком. Рядом лежал снайпер, улыбающийся рваными губами. Эти раны обезобразили лицо солдата еще год назад, но он по-прежнему был переполнен жаждой мести и страшен в своем воинственном бешенстве.

– Тарчук, много «духов» уложил? – поинтересовался я.

– Четыре – точно покойники, один, кажется, ранен, – отозвался снайпер.

– Неплохо, спецназ! Даже если ты и бывший, все равно спецназ! – усмехнулся я. – Коля, ответь Подорожнику, он тебя готов убить. Связи не было около часа.

– …твою мать! Не может быть! – удивился взводный.

– Связиста убили, а остальные бойцы не отвечали. Ты почему к ним обратно не вернулся? – спросил я взводного.

– Бросить танкистов? Им давно была бы крышка. Я устал толпы «духов» от них отгонять.

– Бери рацию и объясняйся, – и я пополз мимо снайпера к узкому перекрестку.

– Гостенков, не отставай от замполита! – приказал Пыж солдату и взялся за микрофон.

Я присел на корточки, чтобы, пригибаясь на полусогнутых ногах, проскочить открытое пространство, и сразу попал под перекрестный огонь. Стреляли четверо «духов», выбежавших в этот момент из больших ворот огромного глиняного дома. Они хотели подкрасться к нам с правой стороны, но мое появление спутало их планы. Очередь навскидку в центр группы. Один упал. Но и мой автомат перестал стрелять. Дьявол! Патронов в магазине оставалось штук пять! Я упал на спину и перекатился в другой арык. Там, где кончалась канава, лежали «духи», и я был у них как на ладони. Пустой магазин отброшен в сторону, другой я тотчас достал из лифчика. Нет, не успеть перезарядить! В эту секунду у противоположной стены присел на колено выбежавший Гостенков и выстрелил по бородатым. Бах-бах! И его пулемет смолк. В пулеметной ленте оставалось лишь два-три патрона. Гостенков во весь свой огромный рост плашмя шлепнулся в глубокую лужу. Следом из кустов выпрыгнул Фикса, но и у него патроны кончились. Фикса сходу шлепнулся между нами. «Духи» очередями из автоматов прижимали нас к холодной земле. Третий бородач торопливо перезаряжал гранатомет.

Тр-р-р-р-р! Выскочивший из кустов Лямин длинной пулеметной очередью скосил гранатометчика и загнал остальных за ворота. Афганцы затащили трупы во двор и закрыли створки. Своих не оставили. Молодцы! Сволочи, но молодцы! За стеной раздался треск сучьев. Я швырнул эфку через высокий дувал. Бу-бух!!! Вторую надо бы оставить себе напоследок, но в такой мясорубке меня найдет и «духовская» пуля. Бросок – и другая граната гулко хлопнула, послышались истошные вопли. Не только мы несем потери. Это радует. Разведчики, словно затравленные охотниками волки, огрызались огнем во все стороны, будто серые хищники щелкали клыками. Мои патроны давно закончились, и боец через тропу бросал мне магазины, расстреляв, я возвратил их обратно пустыми.

– Товарищ старший лейтенант! Патроны в мешке кончились. Это последний магазин, – предупредил Гостенков, швыряя очередной полный рожок.

– Спасибо за информацию, – ответил я, досадуя.

Пыж перебежал через дорогу и упал рядом со мной. За ним последовали остальные солдаты. У Вакулы в мешке был запечатанный цинк патронов, но другого калибра. Для АКМа. Шлыков вскрыл металлическую коробку и принялся набивать магазины. Жаль, но к моему автомату они не подходили. Тогда бойцы выделили мне вместо патронов три гранаты. Разведчики повели огонь короткими очередями. За пятнадцать минут треть запаса улетела в сторону душманов.