Вернуться живым

– Ник, ты чего так хреново себя ведешь? – осуждающе спросил Вовка, но в его глазах скакали насмешливые чертики прежнего ехидного Сбитнева. – Такой опытный воин – и издох! Не ожидал, не ожидал. Падаешь в моих глазах! Я тут воюю почти в одиночестве, а взводные у ручья прохлаждаются.

– Зато с тобой вон какой резвый джигит с Кавказа! – уклонился я от справедливого упрека и, меняя тему разговора, одобрительно похлопал по плечу нового взводного.

Мандресов криво усмехнулся в ответ и продолжал нервно курить мятую-перемятую сигарету. Руки старшего лейтенанта сильно дрожали: в первый раз попал в горы – и сразу бой с «духами».

– Ты с темы не соскакивай!

– Понимаешь, Володя, как обухом по башке дало, и словно сквозь центрифугу пропустили. Кости ломит, мышцы перекрутило! Думал, помру… Надо же было такое устроить – послать роту без воды в такую адскую жару! Сволочи! У меня на донышке одной фляжки было грамм сто воды, и все… Хорошо, никто не умер.

– Как себя чувствуют Уразбаев и Таджибабаев?

– Уразбаев был совсем плох, когда на КП понесли. Лицо серое, почти землистое. А Таджибабаева в чувство привели, думаю, минут через двадцать доползет – ему Алимов помогает пулемет нести.

– Только начали операцию, а рота уже редеет, – вздохнул удрученный Володя.

– А как ты тут воевал? Какие результаты дневной перестрелки?

– Да есть кое что… Вон, у того разрушенного дувала, ближайшего к дороге, лежит три или четыре трупа. Это их Мурзаилов с Зибоевым достали из своих ПК.

– Молодцы братья-мусульмане! Пора сержантами делать!

Володя в ответ на мою реплику снисходительно улыбнулся и продолжил рассказ:

– Арамов со своим взводом АГС зажал в ущелье каких-то наемников, негров-арабов – они человек десять завалили! Утром разведка спустится и разберется, кто такие и сколько точно их валяется. Сейчас начнется артобстрел долины, а ночью в небо будут факелы вешать, чтоб «духи» в темноте к нам не полезли, пытаясь отомстить.

– Я думаю, они теперь далеко драпанули, и пока мы совсем из этих мест не уйдем, не вернутся. Они же не ожидали, что их целая армия обложит со всех сторон. Тут край непуганых дураков! Наверное, душманы потому в открытый бой вступили с сидящими сверху «шурави», что воевать по-настоящему не привыкли. Они только грабить обучены и воевать с нашими тылами. Обычно опытные «духи» стараются, чтобы было наоборот – предпочитают сидеть выше нас.

– А в этот раз не получилось! Мы их топтали и с грязью смешивали, – криво ухмыльнулся Володя…

Солнце быстро опустилось за горный хребет, и воздух из огненной смеси стал вполне употребим. Голова еще болела, но тело теперь достаточно хорошо подчинялось командам моего мозга. Я достал три банки с паштетом и баночку яблочного сока, пачку галет. Мой суточный рацион: сока сто граммов, а в трех банках еды – двести граммов! Трехсотграммовая банка тушеных овощей оказалась практически протухшей. Открыл – завоняла. Вышвырнул в пропасть. Не объесться бы обилием стола… Ладно, чем богаты… Сожру что есть – отпраздную выживание и окончание этого тяжелого дня!

– Как ты, Ник? Жить будешь? Или по-прежнему очень тяжело? – участливо спросил Володя.

– Сейчас чувствую себя уже почти человеком, а часа три назад ощущал, что становлюсь шашлыком, суп-набором и бульоном одновременно. Мозги почти закипели в собственном кровяном соусе. Веришь, мочи в организме совсем нет! Выпарилась влага через кожу! А ведь я недавно две литровые фляжки выпил! В глазах помутилось, ни черта не соображал, думал, скончаюсь. Но пару часов повалялся и оклемался. Сероиван сказал, это был тепловой удар, но не в самой тяжелой форме. А вот некоторым очень сильно досталось. Особенно бедняге Уразбаеву. Жалко парня, хороший узбеченок пришел с пополнением. Что же день завтрашний нам принесет? Новый переход?

– Завтра день отдыха. По плану командования лежим на горе и балдеем, а разведка пойдет вниз, прочешет руины. Давай, угощу тебя еще соком, а то вид у тебя никудышный, болезненный. В гроб краше кладут! Может, тебя витамины оживят? – хмыкнул Сбитнев и крикнул сидящему в сторонке взводному: – Саня, не сторонись начальства, иди к нам! Третьим будешь!

Мандресов присел рядом и принялся жевать свой сухпай. Взводный был растерян и задумчив. Он автоматически ковырялся ложкой в баночке, проглатывал еду, но в мыслях был где-то далеко.

– Ну что, Сашек, как тебе первый бой? Как война? – поинтересовался Володя. – И давай покурим вдвоем твой хабарик, а то замполит парень не компанейский, старовер какой-то. Не курит, гад, почти не пьет и баб не…

– Зря ты так обо мне. Все тобою перечисленное, кроме курения, хорошее занятие, но в меру. А никотин ни уму, ни сердцу. Я что, разве паровоз, чтобы дымить? – огрызнулся я.

Ротный смерил меня презрительным взглядом и сплюнул в пропасть.

– Ни хрена ты не понимаешь в прелестях жизни. Сесть на камень, затянуться сигареткой, вкусной, красота! Выдохнуть несколько колец дыма ртом, пустить красивые клубы через нос – искусство. А как становится легко, нервы успокаиваются, тело расслабляется, – нравоучительно выговаривал мне Сбитнев.